Первое, наблюдение, можно выразить одним словом — страх. Даже невооруженным взглядом видно, девушка чего-то боится. Или кого-то. Она вздрагивала от любого звука, в том числе и от голоса Софьи Андреевны. Тем более от него. Княгиня даже поэкспериментировала. Когда Лиза расставляла на столике приборы к чаю, княгиня резко спросила о чем-то, девушка звякнула посудой и замерла. Обернулась. В глазах страх.
Второе, что заметила Софья Андреевна — рассеянность. И некоторую вялость. Ощущение недомогания. Девушка часто отворачивалась. Задумывалась над посудой, потом будто просыпалась. Она выглядела усталой, невыспавшейся. Софья Андреевна понимала, что-то происходит. Может это болезнь?
Третье наблюдение, не нравилось княгине больше двух первых. Всякий раз, когда рядом находился молодой князь, девушка становилась то излишне суетливой, то невнимательной. И старалась удалиться как можно скорее.
Софья Андреевна подытожила — что-то происходит между этой девушкой и Алексеем. Но что именно? Неделю княгиня ломала голову над этой задачей. Пыталась понять, что такое между ними. Алексей со странными взглядами и Лиза, которая их боится.
Точку поставил небольшой случай. Как-то утром Лиза принесла в будуар чай с булочками и маслом. Софья Андреевна заметила, горничная старается не смотреть на поднос. Но, в какой-то момент, девушка резко поставила его на столик и со словами — “Простите, мне не хорошо” выскочила из комнаты.
И тогда, до Софьи Андреевны, наконец, дошло — как далеко зашел её сын.
Глава 16
Лиза бежала и бежала. Сначала в уборную, где в конвульсиях стояла над тазом. Кидало то в жар, то в пот. Потом бежала к себе в комнату. Бросилась к шкафчикам и попыталась собрать вещи. Оставила. Бежала на конюшню, кричала Ваську, но его нигде не было. В кухню — к Анисье. Кинулась к ней, поцеловала в обе щёки. Снова в комнату. Расстелила платок. Побросала на него всё что достала.
Тут вошла Варвара. Увидела:
— Ты куда? — выпучила она глаза.
— Не останавливай. Ухожу я. Скажи Ваське, что я его люблю очень. Пускай служит верой и правдой.
— С ума сошла? Куда ты пойдёшь?
— Да хоть куда. Подальше отсюда. Нет сил. Не могу больше. Прощай Варюха, — растрёпанная Лиза кинулась к подруге, быстро поцеловала, схватила узел и выскочила вон.
От имения в разные стороны уходили две дороги. Лиза часто вспоминала день, когда увидала этот огромный дом впервые. Но, не забыла, с какой стороны приехали. Не раз и не два, за годы службы, взгляд останавливался на той дороге. На неё теперь и повернула. Сначала бежала. Потом быстро шла, постоянно оборачивалась. Но вскоре устала и пошла медленно. Миновала княжеский парк. За ним небольшой лесок. А там, в поле оказалась.
Когда шла через лес, не было страшно, но в поле, Лиза поняла — назад дороги нет. Теперь — одна.
Как бы ни было, а дом князей Ершовых, стал на много лет и её домом. Защитой от внешнего мира. От нищеты и голода. Там в безопасности, хоть и на службе у строгой хозяйки. Своеобразная тюрьма, из которой не уйдёшь, предпочитая её всему остальному. Неведомому. И здесь не сладко, но без грязи и унижений, которые когда-то терпела мать Лизы. Какие знала сама Лиза, выпрашивая милости у проезжих людей. Кто знает, что случилось бы тогда с десятилетней девочкой, если бы не благодеяние княгини Ершовой.
Весь путь от имения, Лиза думала об этом. Хотелось вернуться. Бросится в ноги благодетельнице, отдаться на её суд. Всё что угодно — только не нищета. Думала так Лиза, а ноги вперёд несли и несли. Чем дальше от имения, тем меньше уверености и больше отчаяния.
Выбилась из сил. Обернулась. Имения не видать, уже и лесок далеко. Посмотрела по сторонам. Солнце встало выше, мягко светит, не парит. Кругом пшеница дозревает. Стоят стеной колосья, ежели погоня, спрячут, не найдёшь. Только нет никого вокруг. Не гонится ни кто за Лизой. Иди куда хочешь, раз решила. Смотрит девушка по сторонам, не знает куда податься.
Тут вдалеке приметила, телега едет. Крестьянка рыжую лошадь погоняет. Немного погодя подъехала, Лиза рукой махнула, баба поводья потянула, прикрикнула, лошадь послушно остановилась. Улыбнулась приветливо женщина, лицо загорелое в добрых морщинках. Руки словно мужские из-под рубахи, да сарафан дорожной пылью покрыт.
— Здравствуйте, можно с вами проехать немного? — спрашивает Лиза.
— А тебе куда надобно? — крестьянка отвечает. Лиза плечом пожала, — Да, садись что ли, кажись вдвоём веселее.
Села Лиза на телегу, сразу в душе посветлело. Не одна, видимо, пока.
— Как звать тебя, я Серафима. Все меня Фимой кличут.
— Лиза я.
Разговорились. Ехала Серафима в город, на базар. Везла разные овощи да фрукты. Немного деньгами чтоб разжиться. Одна почему? Так мужа нет. В солдаты забрали. Как-нибудь с земли, да с живности перебиваются с детьми. Не голодные, вроде, не оборванцы. Хозяйство, на дочку старшую двенадцати лет оставила, да на младших семи и пяти лет сыночков. Сама сняла, что есть с огорода на продажу, яиц с курей насобирала и поехала. И то хорошо. Не бедуют.
— А ты, куда одна одинёшенька? — Лизу спрашивает.
— А я, пока не знаю куда. Может в родную деревню. Да не помню, где она находится. Только знаю, у дороги стоит и две улицы всего. А где это — не знаю.
— Так это в ту сторону, куда я еду. Алёхино — деревня. Я там, почитай, каждый раз проезжаю. Как на ярмарку, да с ярмарки. Дорога известная. И деревню все знают. Бедная очень деревенька. Всегда кто-то прицепится из нищих. А ты живёшь там, али повидать кого едешь?
— Повидать, — ответила Лиза и задумалась.
— Аа. Ну, ясно, — улыбнулась Серафима.
Ехали долго. Почти целый день. Лиза прикорнула немного. Хоть и тряско на досках, жестко, но поспать удалось. Оказалась, усталость сильнее неудобства. Когда проснулась, стоит телега у речушки. Рыжая кобыла в воде, голову наклонила, пьёт жадно. Серафима узел вынула. Дала Лизе ломоть хлеба, пару яиц да огурец. Подкрепились и в путь.
К вечеру, завиднелась на горизонте деревенька.
— Вона — твоя деревня.
Лиза шею вытянула. Присмотрелась. Издалека, вроде она. А там, кто его знает. Подъехали. Лиза избу вспомнила, указала. Смотрит Серафима, удивляется:
— Кто же тебя ждёт в такой избе. Мухи да тараканы. Одни стены остались.
— Это — дом мой, — Лиза говорит.
Пожала Серафима плечами, да и распрощалась. Хлестнула лошадь и уехала.
Глава 17
После того, как гости благополучно разъехались, Алексей, без особого энтузиазма, но с намерением показать матери — что он небезучастен, принялся наносить ответные визиты.
Разговор с матерью, подвёл черту — от женитьбы не отвертеться. К большому удовольствию княгини, Алексей — как послушный сын, следовал её наставлениям. Более внимательно стал относиться ко всему происходящему. Он, вроде бы, осознал важность женитьбы для своего будущего и не стал отпираться, словно капризный ребёнок. Так как решается, всё-таки, его, Алексея судьба, решил подойти к вопросу с точки зрения притяжения, скорее физического. Все прочие нюансы, как он считал, мать решит за него. Требовалось, лишь подобрать кандидатку и ткнуть в неё пальцем. Остальное — не его забота. Он не желал таких хлопот, но уж коль должен сделать выбор — пожалуйста. Дальше — сами.
