начинает покалывать, словно в него воткнули тысячи крошечных иголок.
Хочу пройти, но мужчина преграждает дорогу.
Замечаю, что теперь на нем есть пиджак, ворот рубашки распахнут чуть больше, чем раньше. Интересно, спутник Ники узнал меня? Или мои ухищрения с тонким пальто помогли сохранить инкогнито? Осознает он что мы сталкивались и залипали друг на друге дважды? Тогда и Ериханова мне не обмануть, разве не так? Он может в любой момент заметить меня… Здесь мало людей, мы как на ладони… Разозлится ли Ериханов?
Сейчас мне плевать на это.
Почему-то на глазах выступают слезы. Поворачиваюсь спиной к дому, к толпе гостей, смотрю на гладь воды, пытаясь успокоиться.
Это не он. Ты такая дура. Что вообще вытворяешь? Надо как можно скорее прекратить это безумие.
— Извините меня еще раз. Я приняла вас за другого человека. Это было очень глупо. Сейчас мне хочется одного — покинуть это место.
— Я могу тебе помочь, — и все же меня необъяснимо волнует этот хриплый, очень низкий, незнакомый голос.
Спутник Ники стоит ко мне до неприличного близко. В нем все чужое — голос, парфюм, манера поведения. Тогда почему меня так накрыло? У Огнева помимо Ники было множество женщин… Так зачем так сильно позориться, привлекать внимание незнакомца своим поведением. Сейчас мне за это отчаянно стыдно. Это нормально, что Ника выбрала мужчину, похожего на Огнева. Ненормально то, что я зациклилась на нем, хотя даже не видела его лица…
— Простите…
— За что?
— Я не должна была пялиться… — мой голос срывается. Сдержать слезы слишком тяжело.
— Да, наверное, это неправильно. Ты меня заинтересовала. Такое внимание красивой женщины всегда приятно.
— Я немного знакома с Никой, — признаюсь, сгорая со стыда. Откуда во мне эта зацикленность, почему не могу убежать, уйти в толпу и забыть про инцидент? Откуда это глупая потребность объясниться?
— И что?
— Мне теперь неловко перед ней. Где она, кстати?
— Так ты смотрела на меня из-за Ники?
Не дожидаясь ответа, незнакомец снимает пиджак и набрасывает мне на плечи, заметив мою дрожь. Меня колотит все сильнее, но не от холода, а от охватившего пламени, танцующие язычки которого обжигают каждую частичку моего тела.
— Идем.
Это безумие, но я послушно следую за спутником Ники, чувствуя, как меня охватывает странное спокойствие. Страх, только что переполнявший меня, испаряется. Внутри растет ощущение правильности происходящего.
Мужчина вдруг наклоняется ко мне, и я невольно тоже приподнимаю голову к нему, надеясь разглядеть лицо. Но он тут же небрежно отстраняется, успеваю лишь заметить холодный и отчужденный взгляд.
— А ты любопытная, — произносит насмешливо.
Господи, да приди же в себя наконец, свирепо приказываю себе. Встряхнув головой, отгоняю призраки прошлого.
— Наверное, мне лучше найти того, с кем я пришла.
Только сейчас осознаю, что мы вышли из поместья, направляемся к парковке. Незнакомец крепко держит меня за руку, ведет за собой. Весь этот путь я проделала словно под гипнозом. Неужели мужчина всерьез решил, что я хочу уехать с ним? Нет… я не могу… Я совсем его не знаю, не говоря уже о том, что есть Ника… Где она, кстати? Куда пропала?
— Это твой мужчина? Тот, с кем ты пришла. Или просто друг? — спрашивает небрежно. Словно ему это совсем не интересно, но из вежливости задает вопрос.
— Я работаю на него.
— Тогда ты можешь позволить себе приключение. На таких вечеринках редко обходится без оргии. Так что, твоему начальнику сейчас не скучно без тебя.
— Я должна вернуться, — продолжаю настаивать, вот только руку выдернуть из его стальной хватки не получается.
Мне вдруг становится безумно страшно.
В этот момент рядом тормозит огромный черный джип.
— Садись, Станислава.
То, что незнакомец назвал меня по имени, бьет наотмашь. Буквально лишает воли, и я послушно сажусь на заднее сидение. Мужчина опускается рядом. Не могу видеть кто находится за рулем, потому что передние сидения отделяет плотная перегородка. Но думаю вряд ли это Ника. Неужели он бросил ее на вечеринке? Это характеризует его не лучшим образом. Значит женщины для него лишь игрушки…
Машина рвет с места как бешеная. Поворот на скорости юзом, и я испуганно вскрикиваю, задыхаюсь от страха, сердце колотится как ненормальное.
— Успокойся, Станислава. Это не похищение.
Он знает мое имя… Увы, это тоже ничего не значит. Его могла сказать Ника. Или Орехов — хозяин вечеринки. И еще кто угодно, кто мог слышать наше общение с Ореховым…
Тяжело дыша обхватываю себя руками. Запах, исходящий от пиджака, который мой похититель набросил на меня еще на понтоне, точно коконом окутывает. Почему я реагирую на запах незнакомца как больной на всю голову токсикоман? Мне хочется зарыться в эту вещь с головой. Спрятаться, закрыть им лицо, чтобы не показывать своего страха…
Увы, скорость с которой едет машина не дает отстраниться от происходящего и успокоиться. Дорога не из приятных, серпантин, причем ощущение, что забираемся все выше в горы.
Проходит час… Пульс все еще зашкаливает.
— Я не могу уехать так далеко. Куда вы меня везете? — мой голос дрожит. Маску я сняла почти сразу, как села в машину. Раз мужчина знает мое имя, в ней нет нужды. Я надеялась, что он сделает то же самое, развеет мои сомнения. Хотя, увидев перед собой незнакомца я, наверное, испугаюсь еще сильнее. Он говорит, что это не похищение, вот только ужасно именно на него и похоже.
Машина снова входит в поворот и меня бросает на моего спутника. Доберемся ли мы невредимыми? Почему так гоним? Поездка похожа на настоящий кошмар. Проходит еще час. Мой телефон садится. И тот, который я взяла обманом у водителя — тоже.
Мне очень страшно. Я боюсь издевательств, боюсь боли.
Этот человек уже ранит меня. Тем как равнодушно общается. Ощущение, что я для него — вещь.
Мы так долго едем! И все это время мои глаза опущены, у меня нет сил ни в окно взглянуть, ни на своего спутника.
Взвизгнув тормозами, машина замедляет ход. Почти отвесный подъем вверх, узкая дорога, двум автомобилям не разъехаться. Подземный гараж. Это странное место напоминает логово Бэтмена. Да, тут самое место для обитания летучих мышей. Удаленное, закрытое, мрачное.
Мужчина вылезает из машины, придерживает заднюю дверь. Выхожу, зябко кутаясь в пиджак. Пусть даже меня убьют и похоронят здесь, все равно испытываю невероятное облегчение, что поездка закончилась. Меня немного
