— Мы исследовали ее, — перехватив взгляд Эллери, заметил Вогн, — и обнаружили отпечатки пальцев Брэда.
Это его трубка, здесь он обычно курил. Мы положили ее обратно туда, где нашли, специально для вас.
Эллери с признательностью кивнул головой. Трубка была необычная, удивительной формы — с чашей, изящно вырезанной в виде головы Нептуна и мундштуком-трезубцем. Она была наполовину заполнена пеплом, а невдалеке, на полу, куда указал Вогн, лежал такого же цвета табачный пепел, словно трубку выронили и часть пепла просыпалась.
Эллери протянул руку к трубке и внезапно замер.
— Вы уверены, инспектор, что это трубка жертвы?
Вы провели расследование, опрашивали на этот предмет обитателей особняка?
— Нет, знаете ли… — ответил Вогн. — А какой смысл?
В конце концов, на трубке пальцевые отпечатки.
— Да и одет он в домашнюю куртку, в которой обычно курил, — подтвердил Исхем, — и никаких следов другого табака — сигарет или сигар. Непонятно, мистер Куин, что вас смущает?
Профессор Ярдли улыбнулся в бородку, а Эллери, как бы оправдываясь, сказал:
— Я ни в чем не сомневаюсь. Просто я зануда по натуре. Может быть… Он взял в руки трубку, аккуратно выбил из нее пепел на стол, заглянул внутрь и увидел на дне остатки полусгоревшего табака. Из нагрудного кармана Эллери вынул прозрачный пакетик и вытряхнул в него табак. Остальные молча наблюдали за Эллери.
— Понимаете, — объяснил Эллери, — я привык все проверять. Я не утверждаю, что трубка не принадлежит мистеру Брэду. Однако я могу предположить, что табак в ней не его. Допустим, табаком жертву угостил убийца.
Вполне вероятное умозаключение. Как вы, наверное, заметили, трубочный табак нарезан кубиками, а не помолот обычной мелкой крошкой. Если мы обследуем табакерку мистера Брэда и найдем в ней нарезанный кубиками табак, значит, он курил свой. Если нет — табаком его угостил убийца, и это будет важный вывод. Извините, я увлекся, — Что ж, это не лишено смысла, — заметил Исхем, — Как вам удалось до всего этого докопаться? — спросил Вогн.
Эллери тщательно протер стекла очков и увлеченно заговорил;
— Странным казался бы любой вывод, помимо следующего: убийца или был вместе с мистером Брэдом, когда тот очутился в беседке, или не был, третьего не дано. Во всяком случае, когда мистер Брэд вышел в парк и направился к беседке, в руке он держал красную шашку, по непонятной причине захваченную со столика, за которым, как вы утверждаете, он играл. В беседке на него кто-то напал и убил. Возможно, нападение произошло, когда он курил, и трубка выпала изо рта на пол.
Вероятно, он держал правую руку в кармане и машинально поигрывал шашкой, а в момент гибели зажал ее в кулаке, где она и оставалась, когда его убили, обезглавили, притащили к столбу и привязали. Именно тогда шашка и выпала, не замеченная убийцей. Но зачем мистер Брэд держал ее в руке неясно. Мне кажется, в этом — разгадка преступления. Темное дело, не правда ли, господин профессор?
— Кому ведома природа света? — пробормотал профессор.
В беседку вошел доктор Рамсен.
— Готово, — провозгласил он.
— Ваше заключение, док? — нетерпеливо спросил Исхем.
— На теле нет никаких следов насилия, — заявил доктор. — Это свидетельствует о том, что орудие убийства было направлено в голову.
Эллери вспомнил доктора Стрэнга, который давал показания в зале суда Арройо.
— А мог он быть задушен? — поинтересовался Эллери.
— Пока ответить затруднительно. Это покажет аутопсия — по состоянию легких. Но уже наступило трупное окоченение.
— Как давно он умер? — спросил инспектор Вогн, — Около четырнадцати часов назад.
— Тогда уже стемнело! — воскликнул Исхем. — Стало быть, преступление было совершено около десяти часов, вчера вечером.
Доктор Рамсен нетерпеливо переминался.
— Позвольте закончить. Мне давно пора быть дома.
У потерпевшего небольшое родимое пятно выше правого колена, на бедре. Других особых примет нет. У меня все, Когда они выходили из беседки, инспектор вдруг сказал:
— Хорошо, что я вспомнил, мистер Куин! Ваш отец сообщил мне по телефону, что вы располагаете какой-то информацией и готовы ею поделиться.
Эллери и профессор Ярдли переглянулись.
— Да, — подтвердил Эллери, — располагаю. Скажите, инспектор, что в этом преступлении вас особенно удивляет?
— Все меня удивляет, — усмехнулся Вогн. — А что?
Эллери в раздумье пнул ногой камешек. Мимо тотемного столба они прошли в молчании. Тело Томаса Брэда было уже накрыто, и несколько человек укладывали его на носилки. Группа направилась к особняку убитого.
— У вас не возникал вопрос, — продолжил Эллери свои рассуждения, почему человек был обезглавлен и распят на тотемном столбе?
— Возникал, ну и что? — фыркнул Вогн. — Мало ли сумасшедших преступников?
— Не хотите же вы сказать, что не заметили бесчисленных символов Т, возразил Эллери.
— Бесчисленных Т?!
— Сам тотемный шест по форме напоминает букву Т: шест — как нога, крылья орла — как перекладина наверху. И мертвое тело распято в виде Т: голова отрублена, руки вытянуты в стороны, ноги плотно связаны. Наконец, а беседке на полу кровью начертано Т.
— Заметить-то я заметил, но что с того?
— Позвольте закончить мысль, — прервал его Эллери, — И само слово «тотем» начинается с Т.
— Чушь, чушь, чушь, — нетерпеливо заговорил прокурор, — простая случайность. И столб, и положение тела — случайные совпадения.
— Случайность? — Эллери вздохнул. — А то, что шесть месяцев назад в Западной Виргинии было совершено подобное же убийство? Тело было обезглавлено и распято на Т-образном дорожном столбе-указателе, расположенном на Т-образном перекрестке, и на доме жертвы кровью было начертано Т. Вы это тоже назовете случайным совпадением?
Исхем и Вогн остановились как вкопанные. Прокурор побледнел от волнения.
— Вы шутите, мистер Куин?
— Удивляюсь, господа, — вмешался в разговор профессор Ярдли. — В конце концов, это ваша профессия.
Ведь даже я, неисправимый сибарит и лежебока, и то читал об этом убийстве, о нем трубили все газеты…
— Постойте-ка, дайте подумать… — пробормотал Исхем. — Кажется, я припоминаю…
— Господи, мистер Куин! — воскликнул Вогн. — Это невероятно! Это просто невозможно!
— Невероятно — да, — откликнулся Эллери, — невозможно — нет, поскольку имело место быть. Свидетелем по делу, помимо прочих, выступал некий экзотический старец, назвавшийся Ра-Хараштом, или просто Хараштом…
— Надо бы с ним побеседовать… — начал профессор Ярдли.
