Женя, и готов ради тебя на что угодно. Тебе нужно просто мне довериться, и у нас всё будет хорошо.
С его уходом становится холоднее. Но это и вправду помогает включить голову. Я начинаю обдумывать варианты обустройства жизни здесь. Самой серьёзной проблемой кажется потеря клиентской базы. Помимо модных журналов мне приходится работать и с частными лицами. Наверное, и здесь можно было бы попробовать построить карьеру. Но в Европе выше конкуренция.
На секунду я останавливаюсь и прислушиваюсь к себе. Неужели я действительно всерьёз раздумываю остаться? Ладони слегка дрожат от волнения. Я знаю саму себя. Пусть в мыслях ещё сомневаюсь, но сердце уже всё решило.
Телефонный звонок отвлекает меня. Я бросаюсь к своему смартфону в надежде увидеть номер Габи на экране. Однако номер оказывается неизвестным. Секунду-другую я сомневаюсь, стоит ли брать трубку. Но решаю всё-таки ответить, на случай, если это по работе.
— Женя? — произносит с сильным акцентом незнакомый мужской голос.
— Да… Кто это?
— Меня зовут Марселло Риччи. Я отец Габриэля. Недавно мне стало известно о вашей связи. Я хотел бы, чтобы вы прекратили видеться с моим сыном.
— С какой стати? — неожиданно для самой себя спрашиваю я. Храбрюсь, хотя руки и ноги холодеют от страха.
— Если кратко, то мы весьма обеспеченная семья. И мне не составит никакого труда, испортить жизнь одной единственной немолодой женщины.
Глава 14 «Мечта»
Габриэль
— Эй, Габи, я снимаю, улыбнись! — кричит мне Дани. Я невольно замираю. Подруга делает селфи со мной на фоне, а после спешит запостить в социальных сетях.
— Ну, как? Хорошо вышло? — интересуюсь я, заглядывая ей через плечо.
Она выставляет мне навстречу ладонь и блокирует обзор, едва не угодив мне пальцем в глаз.
— Отстань, знаешь же, что красавчик! — бросает, не отрываясь от экрана. — У меня тут вопрос жизни и смерти решается!
— Надеюсь, ты всё-таки выживешь, — вздыхаю я и присаживаюсь обратно на разогретый песок.
Понимаю, что обижаться на Даниэлу бесполезно. У неё сейчас такой возраст, когда кажется будто мнение других людей что-то значит. Взросление, первые отношения и разочарования, попытки понять саму себя — всё это я и сам проходил совсем недавно. Не скажу, что я прямо преисполнился мудростью в двадцать три года. Просто со временем немного успокоился и понял, что счастье не в окружающих, а в самом себе.
— Он посмотрел, Габи! — восклицает Дани и бежит ко мне. — Посмотрел мою сторис!
— Я, может быть, расстрою тебя, но попытки вызвать ревность у понравившегося парня не всегда работают, — отвечаю, снисходительно улыбнувшись.
— Посмотрим, что ты скажешь на нашей свадьбе! — Дани корчит рожицу и радостно убегает вперёд.
— И к чему все эти уловки? — вздыхаю я, глядя на клонящееся к закату солнце. — Почему нельзя просто пригласить его погулять?
Думаю, что, если я бы встретил особенную женщину, то не стал бы тянуть время и придумывать всякие хитроумные планы. Просто прямо подошёл бы и сказал, что она мне нравится. К сожалению или к счастью, в моей жизни не было таких. Я ни разу не влюблялся, хотя много раз слышал признания. Из-за этого в школе, где я учился, ходил слух, что я надменный красавчик и разбиватель девичьих сердец. Я всегда считал это несправедливым, ведь нельзя заставить кого-то полюбить насильно. Равно как и заставить перестать.
— Где ты был? — спрашивает отец, когда я возвращаюсь домой.
Чувствую лёгкую досаду. Стоило побродить подольше, чтобы не пересекаемся с ним. Тем более, что он, кажется, собирается уходить. Дорогой костюм, рубашка винного цвета, парфюм — кажется, вечер обещает быть насыщенным.
— Мы ходили с Дани на пляж, — отвечаю нехотя. Не понимаю, зачем вообще должен отчитываться каждый раз.
— Ты проводил её до дома? — поправляя запонки, продолжает он.
— Проводил, — еле сдерживая раздражение говорю я.
Бесят эти его попытки изобразить воспитание. Меня, откровенно говоря, уже поздно воспитывать. Никаких нужных отцу качеств я уже точно не приобрету. Но вот раздражение и презрение к нему я могу копить бесконечно, становясь при этом всё злее и злее.
Мои родители никогда не были женаты. В своё время мама работала в компании Марселло Риччи, и у них случилась интрижка. Долго она не продлилась. Жена Марселло узнала обо всём, и маме пришлось уволиться. Позже она узнала, что беременна. Мои бабушка и дед — католики, а потому запретили маме делать аборт. Сказали, что трое взрослых людей — это более чем достаточно, чтобы воспитать одно единственного ребёнка. Вот так я и появился на свет. И, наверное, никогда бы не узнал о том, кто мой отец, если бы старший сын Марселло, Альфредо, не погиб в результате несчастного случая.
Каждый родитель переживает уход ребёнка по-своему. Бывшая жена Марселло, например, обратилась к Богу. А вот сам Марселло решил всё иначе. Он просто взял и заменил одного сына на другого. Отец привёл меня в дом и подарил мне всё, что ещё недавно принадлежало брату. Когда я осознал это, то пришёл в ужас. Мне хотелось сбежать, но влияние Марселло на острове слишком велико. К тому же он дал маме работу, которая ей по душе и свою фамилию. На какое-то время я успокоился. Привык к новому роскошному дому и даже подружился с соседской дочкой, Дани.
Но чем старше я становлюсь, тем чётче внутри меня понимание, что я не хочу быть копией Альфредо, которую так старательно из меня лепит отец. Я хочу жить своей жизнью. Заниматься тем, чем нравится: путешествовать по миру, попробовать себя, как актёра или модель. Дед по отцовской линии говорит, что у меня все данные, чтобы сниматься в рекламе. А он знает в этом толк, он всю свою жизнь создавал и продвигал одежду под собственным брендом. Найти бы способ донести свою волю до отца.
Мне каким-то чудом удаётся вырваться в город, чтобы встретиться со старыми друзьями. Приходится для это придумать целую легенду: якобы маме в магазине нужна помощь. Дедушка Джакоббе по такому случаю одевает меня в костюм из последней коллекции.
— Передай Нико, что скоро я отправлю ей такие, — говорит он, поправляя платок на моей шее.
И мне вроде бы нравится, как я выгляжу в зеркале. Но я понимаю, что парни меня засмеют, если я объявлюсь в таком виде на районе. Приходится оставить только майку и брюки, а остальное скинуть в магазине. Выходит даже по-своему круто, хотя парни всё равно смеются первое время. Мы болтаемся по улицам, как в старые времена. Ребята рассказывают, кто как устроился после
