Можно было развернуться и продолжить ехать в ту сторону, из которой мы прибыли, и ничего не обнаружить. Проверено. Ведь в первый день мы пробежали и прошли не один километр в попытке вернуться.
Вот и сейчас позади Боливара было просто серое дорожное полотно, исчезающее в медленном снегопаде. Никаких оптический иллюзий, мерцающего воздуха, завихрений и всего такого. Уже на второй день, когда мы начали принимать тот факт, что оказались в каком-то другом Челябинске, был заключён договор лишний раз об этом не говорить. Потому что всем и без этого было паршиво.
— Угу, — кивнул Игорь. — Так вот, этот переход рядом был. А кто знает где следующий? Может до него несколько сотен километров... А может тысяч.
Что-то ненавязчиво надавило на грудь, словно вынуждая сделать шаг в ту сторону, куда смотрел Боливар.
— Все почувствовали? — Мезенцев улыбнулся уголком рта.
— Да. Указывает путь... — протянул Вишняков.
Я согласно кивнул.
Часть 6
— И это тоже. Но меня больше смущает, что следов нет. Вообще никаких. Разметки нет. Ограждения нет. Шума нет. Асфальт смотри какой ровный. Без трещинок, словно вчера положили...
Я посмотрел под ноги и был вынужден согласиться. Я почему-то не обратил внимание на качество самого покрытия. Может быть, потому что не был автомобилистом. Во всяком случае пока.
— Хочешь сказать, это какой-то пустой мир? — спросил я.
Гарик пожал плечами и поправил отрастающие волосы.
— Блин, Бабах кепку уволок...
— Но землю же кто-то вспахал. Может там на краю поля, или что это, деревня какая-нибудь... — предположил я.
— Знаешь Палыч, мне кажется, мы пытаемся мыслить нашими старыми критериями и привычками, — тон Игоря стал очень серьёзным. — И, что-то мне подсказывает, что это всё здесь работать не будет. Ну, и не только здесь... Честно тебе скажу, такое чувство, что чем быстрее мы отвыкнем от всего, что привыкли знать и помнить, тем будет легче...
Я недоумённо на него посмотрел. Взгляд светло голубых, прищуренных глаз Мезенцева был устремлён куда-то вдаль, словно за незримую кромку снегопада. Выброшенный окурок неподвижно застыл на ровном асфальтовом полотне, словно вылетевшая из костра яркая искра, которая всё никак не могла догореть.
— Поехали... — протянул он и обошел Боливар.
Я постоял ещё несколько секунд, продолжая смотреть на брошенный окурок. Почему-то мне хотелось увидеть, как он погаснет. Возможно потому, что после того, как мы проскочили через этот проход, надежда вернуться домой стала ещё меньше.
Ожил мотор уазика, разгоняя гнетущую тишину бесшумного снегопада. Скрипнула пассажирская дверца. Из салона послышались глухие шаги Мезенцева и приглушённый разговор с Бабахом. Я сделал глубокий вдох и только сейчас обратил внимание на лёгкий озноб, пробирающий тело. Наверное, здесь тоже была осень.
— А всё-таки я оказался прав, — тихо прошептал я. — Это точно не Челябинск. Вот и получается, что мы можем оказаться где угодно. Отличная система. Вперёд пропускает, а обратно нет. Интересно, почему так?
— Тохан, тебя ждём! — крикнул Вовка из приоткрытой дверцы.
— Иду...
Поморщившись от холода, я быстро обогнул буханку и забрался внутрь.
— Едем? — бросил Вишняков через плечо.
— Да, — кивнул я, захлопнув дверцу.
— Отлично!
Бабах врубил передачу и, пробубнив что-то под нос, тронулся с места. Я опустился на одиночное сидение за небольшим столиком. Отсюда можно было смотреть как через ветровое, так и через боковое стекло. Буханка несколько раз неуверенно дёрнулась, пока водитель приноравливался к управлению, и плавно покатила вперёд.
— Я спать, — коротко проинформировал Мезенцев, укрываясь старой зимней курткой. — Володя, включи печку в салоне. Не на максимум только.
— А то что? — тут же отозвался Бабах. — Пармезан слипнется?
Гарик вопросительно на меня посмотрел.
— Не обращай внимания, — отмахнулся я.
— Кангола своего забери, — добавил Вовка протягивая снятую кепку через спинку пассажирского сидения.
Я быстро приподнялся и взял протянутый головной убор, чтобы Мезенцеву лишний раз не вставать с лежанки, на которой он устроился. Игорь указал взглядом в сторону стоящего рядом рюкзачка, и я положил кепи поверх него.
— Спасибо, — отозвался он и натянул куртку-одеяло на голову, оставив только нос. — Будите, если произойдёт что-то необычное...
— Мы перебрались из одного мира в другой, — хмыкнул я. — Куда необычнее?
— Да мало ли...
Я кивнул и достал из внутреннего кармана обдергайки газовый пистолет с патронами. К звуку монотонного поскрипывания салона и шуршанию колёс прибавился характерный гул заработавшей печки. Я невольно зевнул.
Кажется сейчас в этом мире был пасмурный день, или ранее утро. Но для моего организма, не привыкшего к таким скачкам, всё ещё был поздний вечер. Скорее даже холодная сентябрьская ночь. За окнами по-прежнему шел снег, сквозь который невозможно было ничего разобрать, кроме бескрайнего поля перепаханной чёрной земли.
Повозившись несколько минут с миниатюрной «Перфектой», я быстро сообразил, как она работает. Система оказалась максимально простой. И чтобы в ней разобраться достаточно было припомнить пару боевиков. И главу об общем устройстве пистолетов из энциклопедии А. Б. Жука «Револьверы и пистолеты».
Магазин вмещал пять патронов. Перед выстрелом надо было потянуть за верхнюю часть оружия и дослать патрон. Как правильно она называется я не знал, и поэтому окрестил её «затворной скобой». Если патрона в магазине не было, то скоба попросту вставала на задержку. Маленький предохранитель располагался под большим пальцем правой руки и опускался достаточно легко. Пистолетик оказался настолько компактным, что мне хватало всего двух пальцев, чтобы обхватить его рукоять. Мизинец и вовсе оказывался под её нижней частью. А если я выпрямлял указательный, кладя его вдоль ствола, то кончик пальца был на несколько миллиметров короче, чем сама «Перфекта».
Повторив несколько раз алгоритм приведения оружия в боевую готовность с пустым магазином, чтобы руки запомнили порядок действий, я зарядил в него четыре патрона. Можно было и пять, но тут в голове всплыли какие-то обрывки разговоров о том, что обычно магазины полностью не снаряжают, чтобы «пружина не проседала». Опыта у меня в этом деле не было, так что пришлось полагаться на такие вот воспоминания. Спрятав «Перфекту» и патроны во внутренний карман обдергайки, я откинулся на спинку сидения и посмотрел вперёд сквозь водительское стекло.
Серая лента дорожного покрытия, словно по волшебству возникающая из белёсой завесы, стремительно бежала нам навстречу. Крупные хлопья снега кружили вокруг Боливара, разбиваясь о ярко-оранжевые борта. Вовка сосредоточенно смотрел вперёд, видимо
