всех –и не только соседей.
Во-первых, ее жители считали одних себя по настоящему цивилизованными, а всех прочих –варварами. Вплоть до того, что их императоры не брали в жены иноземных принцесс.
Во вторых – в Альбии верили не в тех богов, что в прочей Логрии.
Боги их – Йопис-Миродержец, его жена Герия –Разрушительница Судеб, Кхароний – владыка времени, жизни и смерти, Кулван –Владыка Огня, были совсем не похожи на обычных логрских небожителей.
Даже Тиамат тут почти не почитали, что само по себе было неслыханно.
Это был кстати, лишний повод для гордыни, ибо по мнению жрецов, веру свою альбийцы принесли почти в первоначальной чистоте из самого Толлана, прямыми потомками жителей которого они являются.
(Как предки имперцев с тех полумифических островов попали в лежащую далеко от побережий срединную Логрию, легенды скромно умалчивали. Видать, не обошлось без божественной помощи).
И наконец – в третьих и главных, альбийские императоры и знать всерьез полагали, что раз они –единственная цивилизованная страна на континенте, то кому как не им объединить его вокруг себя?
Всего эта часть Логрии пережила пять больших войн, именуемых Альбийскими.
Но хотя и удалось им расширить свои владения, но успехи были несоразмерны с жертвами.
Всякий раз судьба чувствительно била обнаглевших имперцев по носу.
Восемь сотен лет назад созданная императором Севверином Суровым безупречно вышколенная пехота прошлась железной поступью до самого Большого Суртского моря и Рихея, разбив храбрые, но скверно организованные дружины окрестных властителей.
Но возле Граниса тяжелая латная конница трех восточных королевств растоптала альбийские легионы, ибо против закованных в доспехи всадников с длинными пиками те оказались бессильны. Особенно же помогли союзникам заимствованные у кочевников стремена, позволявшие даже воину в тяжелом панцире без труда сидеть верхом и вкладывать всю силу в удар.
Причем чванливые имперские военачальники про стремена слышали, но высокомерно проигнорировали выдумку каких-то там бродячих варваров.
Разгром был полным, погибло большинство полководцев и сам император.
Еще двести лет тот день был днем траура для обитателей сильно сократившейся в размерах державы.
Следующие полтора века новая династия альбийских владык давила смуты, зализывала раны, а заодно, выжимая все соки из подданных, создавала такую же тяжелую кавалерию. В двух войнах в течение полувека они вернули себе большую часть утраченного при Севверине II (и последнем); и даже кое-что прихватили сверх этого.
Но потом король Хетти Дуаред Мудрый бросил против тяжелой конницы спешно нанятых за золото кочевников.
И вновь, узнав про это полководцы Клавия Гордого (позже переименованного в Самодовольного), посмеялись. Что смогут им сделать эти дикари на своих мелких лошаденках, облаченные в кожаные латы и вооруженные саблями из дрянного железа?
И вновь поплатились за самонадеянность.
В двух битвах – при Нилине и Бельмере, хваленые панцирные всадники были просто расстреляны из луков бьющими без промаха витязями Бескрайней Степи.
Сабли у них может и уступали имперским мечам, зато стрелки могли попасть в прорезь шлема на пятидесяти шагах, а в коня –за четыре сотни.
Еще век ушел на дворцовые перевороты (сменилось три династии), а заодно –на создание своей легкой конницы.
Но тут в западной Логрии мастер Харт изобрел арбалет с воротковым механизмом, стрельбе из которого мог обучиться даже деревенский мальчишка, а натянуть –даже слабая женщина. И вновь завоевателей постигла неудача.
Последней каплей стало поражение проконсула Бруттия у Зейла, восемьдесят лет назад, когда императорская гвардия оказалась разбита союзниками тамошнего короля –горцами-айханами из племени мунтов.
Их одетые в кольчужные попоны боевые псы в какой-то час без труда расправились с отборной имперской кавалерией. Ибо как уже говорилось, были натренированы подныривать между ногами скакунов, и откусывать благородным животным причинное место, или вспарывать клыками брюхо.
После этого властители Альбии окончательно отказались от мысли принести цивилизацию на кончике пики соседям ближним и дальним, и сосредоточились на обустройстве своих владений.
Тем более, что с этим возникли проблемы, поскольку детей у считавших себя солью земли альбийцев рождалось все меньше.
Была ли причиной тому гибель лучших граждан в бесконечных войнах, или развращенность здешнего народа, как говорили жрецы в окрестных царствах, неясно; но даже императорские указы жаловались на нехватку мужчин.
Так что с некоторых пор они начали вербовать в армию иноземцев, которым за десять лет беспорочной службы давали имперское гражданство, а за двадцать – добрый участок земли.
И надо ли говорить, что рабов Альбия ввозила больше всего.
За мирные годы альбийцы не то чтобы растеряли свою спесь, но успокоились, и даже кое-что позаимствовали у «варваров». К примеру, вместе с патрициями и нобилями тут появились бароны и герцоги с графами, да и старый язык в своей чистоте теперь уже остался лишь при дворе да у ученых людей…
Была у Альбии еще одна занятная особенность –ее законы.
Их албийцы, само собой, считали лучшими в мире, и имели на это основания.
–У них, –поясняла Марисса, сплевывая с седла вишневые косточки, – все что записано в ихних кодексах, прямо-таки святыня. И богиня даже судейская имеется, как ее там… Нет, не помню, плохо выучила. И даже вроде как даже, если точно не указано в законах, и нет приговора судьи по всей форме, то человека запрещено наказывать –даже просто кнутом.
Торнан посочувствовал местным начальникам. Как тут управлять, если без бумажки даже прощелыгу какого-нибудь и повесить-то нельзя?!
–А еще тут положено писать
