кроватью Ильи. Внутренний голос убеждал его никому пока об этом не говорить.
При появлении взрослых Чара немного растерялась, отпустила Настю, отошла в сторону, и сделала вид, будто ничего не произошло.
– Под любым предлогом увидите его домой, – незаметно шепнул профессор Александру Петровичу.
Побледневшая Настя стояла испуганная и удивленная, не зная, что сказать. Когда профессор взял ее за руку, его глаза вдруг встретились с глазами Ильи. У него не осталось никаких сомнений, что это не Илья – глаза нечеловечески горели от злости, на лбу выступила испарина, а губы дрожали точно в припадке.
Неожиданно Нечитайло почувствовал резкую боль в голове, казалось, его мозг вот-вот разлетится на мелкие кусочки и он потеряет сознание. Но этого, к счастью, не случилось. Чара громко вскрикнула. Ей не удалось наложить на профессора заклятие, и оно вернулось к ней, причинив неприятную боль в спине.
Чара смерила взором Нечитайло – первого человека, на которого пока не действовало ее волшебство. Придется найти другой способ, подумала она.
– Пойдем домой, девочка, – шепнул профессор и протянул Насте руку. Оставаться здесь ему почему-то совсем не хотелось.
Если бы не доброе лицо профессора, Настя ни за что бы ни позволила командовать над собой. Но сейчас она была рада поскорей вернуться к родителям.
А Чара тем временем шла за Александром Петровичем и безмятежно улыбалась. Самое главное, что она нашла эту девчонку, и никто, даже этот злосчастный профессор, не в состоянии будет помешать ее плану.
– Что случилось? – спросила Ксения Игоревна, когда Настя в сопровождении неизвестного мужчины вошла в дом.
– Ничего страшного, мамочка, – Настя изо всех сил старалась не показывать своего волнения.
– Позвольте мне все объяснить, – сказал профессор, озираясь по сторонам.
В доме Шмелевых было много света, цветов и книг. Это сразу бросалось в глаза.
Станислав Борисович внимательно осмотрел гостя и предложил ему пройти в гостиную.
Профессор вкратце рассказал Шмелевым все, что ему было известно о тех загадочных событиях, которые произошли в Красных Крышах. Его рассказ не прерывался ни на секунду, – Шмелевы были очень хорошими слушателями. И, тем не менее, ему казалось, что с каждым словом они все меньше ему верят. Хотя в это, действительно, было трудно поверить.
Настя сидела в кресле вместе с Отелло и ничего не понимала. Или почти ничего.
Когда профессор закончил свою речь, Станислав Борисович расплылся в широкой улыбке и как-то задорно подмигнул своей жене.
– Я в полном недоумении, – сказала Ксения Игоревна, подняв руки.
– Это все очень интересно, профессор, – произнес Станислав Борисович игривым тоном, – но посудите сами, можно ли этому верить? Даже если и произошло нечто странное, это совсем не значит, что все происходило именно так, как вы это преподносите. Думаю все гораздо проще. И всему можно найти нормальное объяснение.
– Нормальное объяснение? – изумился такому словосочетанию профессор. – Что означают эти слова?
– Всего лишь то, что вы преувеличиваете происходящие события, профессор, – также спокойно продолжал Станислав Борисович. – Сколько было за всю историю фантастов и мифологов, пытавшихся убедить людей в существовании невесть чего? Сколько было доводов и, казалось, даже доказательств? Сколько было сломано копий и потеряно человеческих судеб, сколько исписано бумаги, в конце концов? Но по прошествии времени все возвращалось на круги своя. Жизнь течет такая же однообразная и такая же вполне объяснимая, как и много лет назад. Появись Илья сейчас на пороге нашего дома я нисколько…
Он не успел закончить. На пороге дома, действительно, появился Илья, а точнее, Чара. Следом за ней в дом вошел Александр Петрович. Вид у него был слишком возбужденный.
– Представляю, что вам тут наплел этот старый прохиндей, – почти прошипел Александр Петрович.
Его было не узнать.
Профессор вскочил на ноги и встал поближе к Насте, которая наблюдала за всем происходящим, открыв рот. Спокойный до сего момента Отелло подбежал к Илье и начал громко лаять.
– В чем дело, Александр? – спросил Станислав Борисович. – Наш дом не место для оскорблений?
– Не твое дело! – огрызнулся Александр Петрович, размахивая кулаками. – Когда дело касается моего сына я готов нагрубить кому угодно.
Началась невообразимая суматоха. Отелло лаял. Александр Петрович кричал. Станислав Борисович пытался изо всех сил его урезонить. Ксения Игоревна вступила в перебранку.
– Слушай, милая девочка, – шепнул профессор Насте на ухо, – беги наверх и жди меня.
– Но… – Настя хотела что-то возразить.
– Никаких но, – голос профессора был более чем настойчив, и Настя его послушалась.
– Он заколдовал вас! – громко сказал профессор Александру Петровичу, когда Настя вместе с Отелло стала подниматься наверх.
– Что ты несешь, старый осел, – Кузнецова-старшего было не остановить. – По тебе психушка плачет.
Нечитайло заметил, как Илья пристально смотрит на Станислава Борисовича.
– Осторожней! – крикнул он.
Но было поздно. Чара колдовала. Сначала молнии появились в глазах Станислава Борисовича, а затем и у Ксении Игоревны.
Шум поднялся с новой силой. Мужчины продолжили перебранку. Картина была не из приятных. Профессору ничего не оставалось делать, как броситься наверх к Насте.
Чара тут же последовала за ним.
Нечитайло считал каждую секунду. Он был стар для подобных дел, но сейчас все зависело только от него.
Он вбежал в детскую комнату и прижал Настю к стене.
– Слушай внимательно! Ты все знаешь, и все это правда, – тараторил он. – Илья в беде, ты тоже в опасности. Дорога каждая секунда. Возьми это заклинание.
Он протянул ей старый пергамент и сейчас больше всего на свете желал, чтобы Настя его послушалась.
– Я ничего не понимаю, что происходит, – чуть не плача произнесла Настя.
– Ты все должна понять, милая девочка. От тебя зависит судьба Ильи, твоя собственная судьба, судьба целой страны и судьба Красных Крыш. Тебе одной суждено победить зло, потому что добро выбрало тебя…
– Мне страшно!
– Прочитай это заклинание. Ты попадешь в страну, где тебе придется сразиться со злом, чтобы вернуть Илью и спасти всех нас. Только ты одна сможешь это сделать!
– Мне страшно!
– Милая девочка, если ты не сделаешь этого, мы все погибнем. Ты, твои родители, Илья, Красные Крыши. Весь наш мир! Решайся! Будет поздно!
На пороге появилась Чара. Она была в ярости. Ее глаза горели, низвергая фейерверк огней, оскал обнажил четыре грязных зуба, а руки стали настолько длинными, что мешали ей передвигаться.
Настя остолбенела от ужаса.
– Читай, не отрываясь! – кричал ей в ухо профессор, загораживая ее от Чары. – Читай, не отрываясь!
Настя стала читать. Она не понимала слов, но делала все, как говорил ей профессор. Буквы убегали от ее взгляда, Настя словно бежала им вдогонку, и все это казалось ей бессмыслицей. Но пробираясь сквозь нее, Настя чувствовала как теплота подступает к ее телу. Голоса становились тише, окружающие предметы утопали в легком тумане.
Чара, оттолкнув профессора, потянулась к Насте. Еще секунда и она бы схватила ее за руку. Но в этот момент Отелло, пытаясь защитить свою хозяйку, прыгнул на Чару, чтобы вцепиться ей в горло. Но та вовремя отскочила, выкрикивая непонятные слова.
Этих секунд хватило, чтобы Настя дочитала заклинание. Комната озарилась разноцветными огнями. Их становилось все больше и больше.
В самый последний миг Чара все же изловчилась, схватила заклинание и дернула его на себя. Но было уже поздно. Волшебство свершилось. Настя растворилась в воздухе, будто ее здесь и не было.
Чара в ярости бросила заклинание и издала истошный вопль, от которого обрушилась задняя стена дома.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
в которой Шмелевы оказываются заколдованными, а на профессора совершается покушение
Когда туман растаял, и огни исчезли, в доме стало тихо. Профессор пришел в себя и стал искать глазами Чару, но ее нигде не было.
Он спустился вниз по лестнице и увидел Шмелевых, спокойно сидевших в гостиной. Скандала как будто и не было. Станислав Борисович читал газету, а Ксения Игоревна что-то вышивала. Кузнецова-старшего
