Татьяна опять залилась слезами.
Сонька участливо подскочила, обняла крепко:
— Ну какая ж ты жирная, мам? Ты просто жирных не видела. Ты очень хорошенькая: мягкая, уютная, родная. А пузико — что пузико? Оно у всех есть.
— У тебя нет.
— Сравнила! Я ж девчонка. Я о дамах твоего возраста — у них, кстати, ещё и задница свисает, а у тебя попка миленькая. И ноги стройные — ух, загляденье! — скопировала она интонацию отца.
— Спасибо, дорогая, утешила, — язвительно прохрюкала Татьяна сквозь слёзы. — Как я с таким «пузиком» на море пойду? Оно же свиса-ает!
Дочь на пару минут задумалась.
— Закрытый купальник? — деловито предложила она.
— Н-нет, — судорожно вздохнула Татьяна, — в нём я, как курица на пенсии. Купальник же тонкий, и всё, что хочется спрятать, только на виду оказывается. Ну что за невезуха: опять всё лето дома сидеть.
Сонька подняла голову, сочувствующе поглядела на мать и снова спрятала хитрую юную мордашку в тёплом материнском плече.
— Мам, а ты попробуй вечером не есть. Говорят, при твоей проблеме помогает.
— Говорят ей…
Татьяна всхлипнула. Она честно старалась взять себя в руки. Не годится подгружать подростка собственными проблемами. Вот пройдёт тридцать лет, дорастёт доченька до них — тогда и будет решать. По мере поступления калорий в организм. А сейчас надо срочно успокоиться.
Вспомнилось золотое правило мужа: не можешь спорить — переведи в шутку.
— Я вечером и не ем, — уже спокойнее ответила Соньке, шварценеггерским усилием воли останавливая дрожь в голосе.
— Я знаю, — тщательно попадая в тональность, продолжила успокаивать дочь и процитировала:
— Ты ешь только по ночам, и то — потому что на всех зла не хватает. А это другое, я понимаю.
— Да бл… — еле сдержалась Татьяна, чтобы от души не потрясти «добрую» доченьку. — Успокоила.
— Прости-прости-прости-прости, — хихикнула та, засуетилась и крепче сжала пухлые материны бока. — Я больше не буду.
— Я знаю, — Татьяна тоже нервно захохотала. — Жить-то хочется? Ну вот.
Понимая, что гроза, к счастью, пронеслась неподалёку и улетела безвозвратно, Сонька оторвалась от материнского «пузика», посмотрела ей в глаза. Обе рассмеялись.
— Что за шум, а драки нет? Ужин будет?
Долгожданный глава семейства, неслышно вошедший в дом, уже некоторое время наблюдал за происходящим на кухне и решил, что пришло время для личного вмешательства.
— Папка! — Сонька радостно заорала и повесилась теперь на отца.
Татьяна быстро пробралась к крану и ликвидировал остатки депресснявого водопада.
— Конечно, будет тебе ужин. Иди переодевайся, руки мой, а я накрою. Сонька уже поела, твоя очередь.
— Есть, шеф! — шутливо откозырял муж и скрылся.
Подмигнув, дочка исчезла в своей комнате.
День заканчивался. Жара стояла невыносимая. При одной мысли о том, что нужно доставать какие-то кастрюли, разогревать ужин, возиться с ним в принципе, Татьяне стало плохо.
— Ва-ась, а Вась! — позвала она. — Может, дошик? И жареную рыбку в микроволновке погрею, а? Мне так лень с горячим возиться!
— Хватит дошика, Танюша, — откликнулся муж. — Мне сегодня даже ужинать лень. Но для порядка надо, — и он тем же жестом, что и Сонька, похлопал себя по тому месту, где у нормальных людей находится животик.
Татьяна сразу окрысилась:
— И ты туда же! Вы что, сговорились?
— Не понял? — Василий посмотрел на свою руку, на живот — и вдруг понял:
— Оу, прости, дорогая! Ни намёком, как-то само получилось.
— Само у него. У тебя всё само, — Татьяна частично понимала, что несправедлива, но удержаться уже не могла. — А про меня подумал? Мне каково на вас, уродов стройных, смотреть?
Голос предательски задрожал. Третья партия невыплаканного активно стремилась на волю.
— Стоп, ты из-за чего реветь собралась?
Деловитый голос мужа слегка остудил накалившиеся страсти.
— Из-за лета, — убитым голосом призналась Татьяна. — Я никак не могу постройнеть, а лето вот оно, и море рядом. А я как на пляж пойду? Со свисающим пузом?
— Пф-ф… Подумаешь, — спокойно фыркнул Василий, сноровисто запаривая лапшу. — Помнишь, ты рассказывала о своей юности? Футболку натяни да и купайся, сколько влезет. Только найди длинную, чтобы как будто суперкороткое мини. Мне так ужасно нравится, — промурлыкал он, подобравшись к ушку любимой женщины.
«Футболка, точно!»
— Васька, ты гений! За то и люблю, — смачно чмокнула Татьяна мужа в небритую щёку. Невыплаканные слёзы растерянно застыли на глазах. — Вот как ты всё помнишь?
— Люблю, — пожал плечами Василий. — Кофейку забацай!
Прошло около часа. Довольное сытое семейство отдыхало по разным углам уютной квартирки. И только Татьяна копошилась у шкафа. Она пыталась найти длинную футболку времён юности, но, к сожалению, современная мода предлагала только укороченное до середины свисающего пузика убожество.
«Да что ж такое? Нет, я не сдамся!» — женщина лихорадочно перебирала полки. — Я точно помню, была такая… Сиреневенькая».
— Сонька! Ты брала мою футболку, ту, которая с замком и эльфами на пузе?
— Ой, да, — активировалась дочь из соседней комнаты. — Минутку! Сейчас верну. Прости, пожалуйста, я думала, ты такие не носишь.
— Это ты такие не носишь, — с облегчением выдохнула Татьяна, конфискуя вожделенную футболку из рук дочери. — А я так даже очень. — И она прижала эльфов прямо к сердцу.
«Море, жди! Я иду».
Золото
Елена Пархомова
«Да это же золото!» — внутренне изумился Мишка, развернув мешок, спрятанный в небольшой пещере, и судорожно начал думать, как же ему поступить.
А ведь ничто не предвещало такой находки.
Утром Мишку, как обычно, разбудили кукарекавшие петухи, ведь лето он проводил у бабушки в деревне. После завтрака Мишка убежал на речку с друзьями плавать.
Он был активным, склонным к приключениям тринадцатилетним подростком.
Поэтому, как только Мишка увидел бронированную темную иномарку, проезжающую по лесной дороге вглубь леса, а такие машины сроду в их деревню не приезжали, он своим шестым чувством прямо-таки почувствовал приключения на свою пятую точку, решил поиграть в разведчика и проследить за машиной.
И Мишка, как местный следопыт, помчался по кустам вслед за машиной, благо лесная дорога вся в ямах и ухабах не позволяла ей ехать быстро. Машина остановилась минут через десять у небольшой пещеры, из нее вышли трое мужчин явно бандитского вида и выволокли тяжелые мешки. Спрятали их в углублении пещеры, затем развернули машину и уехали.
Мишка немного подождал, пока машина совсем не исчезнет из вида, и бросился в пещеру смотреть, что же в мешках. А там было золото в слитках и очень много денежных купюр.
«Что же делать?» — размышлял Мишка.
Вообще, по-хорошему он этот клад забрал бы себе, перепрятал и купил бы всего, что только захочет: и велосипед новый, и самый навороченный телефон, и
