будет смотреть на неё так.
Она тут же стянула его с себя и отбросила в сторону, оставшись перед ним в белье чёрного цвета, и он жадными глазами вбирал в себя её всю, каждый изгиб и высоко вздымающуюся от дыхания грудь.
— Ты охуенно красивая. — Его рука на члене сжалась и прошлась по стволу вверх и тут же вниз. — Я знаю, что тебе нравится, как я трахаю тебя, Грейнджер.
Она сглотнула, чувствуя, что ещё немного, и сама накинется на него прямо здесь. Но вместо этого внезапно вырвалось:
— Может, в спальню…
— Я возьму тебя здесь.
Когда такие слова произнесены низким, вибрирующим глубоко в его груди тоном, спорить она не имела ни малейшего желания.
Гермиона лишь закрыла глаза, когда оказалась в его руках, отдаваясь жадным поцелуям и укусам, которыми он осыпал её шею с низким рычанием. Они переместились на диван, и она с трудом помнила, как он срывал с неё бельё, а она помогала ему избавиться от одежды. Малфой рывком развернул её к себе спиной, с нажимом провёл по рукам вниз, сжал её ладони и положил их на спинку дивана. Гермиона не сдержала тихого стона, судорожно вцепившись в ткань обивки. Его точные, уверенные движения вынуждали выгнуться, трястись от возбуждения, желая наконец ощутить его в себе. Диван прогнулся, когда он опёрся одним коленом на сиденье, раздвигая её ноги шире. Его пальцы жёстко сжали её бёдра, и он одним плавным толчком вошёл в неё.
Гермиона застонала, подавшись назад, но он не дал ей этого сделать, начав двигаться в ней, размеренно и напористо, выбивая звонкие, влажные шлепки своим телом о её ягодицы. Дрожь наслаждения то и дело прошивала её насквозь, как разрядами тока. Перед глазами плыли белые размытые пятна, а вся чувствительность была сосредоточена в том месте, где он проникал в неё со сладостным напором и силой, заставляя терять голову от происходящего.
— Блядь… охуенна…
Его низкий голос шептал пошлости, но она тут же их забывала, не в силах противиться нараставшему напряжению и близкой разрядке. Все звуки и ощущения переплелись с её громкими стонами, его хриплым рычанием, осязаемым возбуждением между ними. Как в бреду, она вскрикивала «Да, да…» на каждый его резкий толчок, не успевая прочувствовать скольжение внутри, как он снова врывался в неё.
Драко ускорялся, трахая её в неистовом ритме, когда все движения и мысли были направлены в одно русло. Гермиона уже знала, что ещё немного и…
Она словно взорвалась, исчезла и возникла где-то в невесомости, без мыслей и проблем. Слилась с космосом и стала одной из звёзд млечного пути, проживая восхитительный оргазм.
Малфой подхватил её горло, прижимая голову к своему плечу, и с низким рыком толкнулся глубже, изливаясь струёй спермы. Он вжался лбом в неё, обжигая тяжёлым дыханием кожу, стискивая её тело в твёрдых объятиях.
Это было волшебно.
Руки постепенно ослабляли хватку, и Драко тяжело повалился на подушки дивана, увлекая её за собой.
Несколько минут они просто лежали, слушая сбившееся дыхание друг друга. Гермиона постепенно возвращалась к реальности, как будто из далёкого сладостного путешествия. Её голова лежала на его груди, волосы спутались, но она чувствовала себя невероятно цельной и счастливой. Сил о чём-то говорить не было. Казалось, всё ясно без слов.
— Если бы ты не пришла вчера, сегодня я бы сам нашёл тебя, — вдруг проговорил Драко лениво. Он гладил её волосы, растягивая спиральки локонов. Это было так упоённо и хорошо, что не хотелось даже думать ни о чём сложном.
Гермиона порадовалась, что он не видит, какая победоносная улыбка растянула её губы.
Значит, победа за ней.
Только Драко Малфою знать об этом совсем не обязательно.
