что так будет продолжаться и дальше, но, во-первых, никто не заставляет его быть снобом всегда, везде и со всеми, а во-вторых, поменять выбранный паттерн он всегда успеет.
Слушая рассказ Тонкс о доступных на Косой аллее лавочках и примечательных местах, Авалор успел набросать примерный план действий, которому и собирался сейчас последовать. И первым его пунктом значился визит в Гринготтс. Без местной валюты тут делать было в любом случае нечего, поэтому следовало сперва обменять маггловские деньги на что-то более подходящее, а затем, прикинув доступную наличность, уже можно было бы и заглянуть в некоторые из лавочек.
Гоблинский волшебный банк представал величественным белоснежным зданием, разительно отличавшимся от окружающих его прочих строений, выглядевших откровенными халупами. Массивные мраморные колонны, точно такие же ступени, отполированные до зеркального блеска, покрытые вычурной резьбой бронзовые двери – всё это должно было с самого порога показать пришедшему посетителю, что здесь делаются деньги. Большие деньги.
Едва заметив подошедшего мага, низкорослый гоблин-привратник, одетый в шитую золотыми нитями алую ливрею, с почтительным поклоном потянул одну из створок, впуская данмера внутрь. Всё выглядело крайне вежливо и почтительно, но что-то внутри подсказывало Авалору, что в реальности дела обстояли не столь радужно, и при других обстоятельствах тот же самый гоблин с куда большим удовольствием воткнул бы ему кинжал в печень, с довольным оскалом наблюдая, как падает «мерзкий хуманс». Но сейчас гоблин был на службе, связанный по рукам и ногам обязательствами и законами волшебников и своего собственного народа, а потому его настоящие мысли не выходили за пределы колючих искорок в самых глубинах зрачков, заметить которые мог только очень внимательный и наблюдательный разумный.
Сразу за бронзовыми створками, после небольшого «предбанника» были ещё одни ворота, на этот раз отлитые из чистого серебра. По металлической поверхности среди столь же сложной гравировки легко угадывались стихотворные строки:
«Enter, stranger, but take heed
Of what awaits the sin of greed,
For those who take, but do not earn,
Must pay most dearly in their turn.
So if you seek beneath our floors
A treasure that was never yours,
Thief, you have been warned, beware
Of finding more than treasure there.» (*3.1)
Отличное и вечное «Оставь надежду всяк сюда входящий» в переложении на финансовые рельсы и гоблинский колорит. На секунду Авалор задержался, внимательно пробегая текст глазами, буквально спиной чувствуя пристальный изучающий взгляд гоблина-привратника. Улыбнувшись, мужчина повернулся назад к выходу из банка и отвесил уважительно-одобрительный поклон низкорослому стражу, мол «так и быть, ваш дом – ваши правила, любезный», заставив последнего непроизвольно… вздрогнуть и нервно кивнуть в ответ? Хм…
В этот раз створки распахнулись словно бы сами собой, стоило только мужчине сделать шаг в их направлении. Главный зал банка представлял собой не менее величественное зрелище – высокие потолки, казалось, теряющиеся в лёгкой дымке бесконечно высоко наверху, массивные мраморные колонны, выложенный узорчатыми плитами пол – всё в интерьере должно было в очередной раз подтвердить всю статусность этого места. Похоже, гоблины Гринготтса руководствовались ровно тем же принципом, что и предприимчивые дельцы людей – чем более презентабельно место, в котором находится ваш клиент, тем с большей охотой он будет нести вам свои деньги и с меньшим сопротивлением будет с этими деньгами расставаться.
Несмотря на только начавшийся день, в банке было достаточно людно – не столь заметно, как по Косой аллее снаружи, но всё равно было очевидно, что организация пользуется большой популярностью у местных (и не только) магов, да и сами гоблины не собираются праздно бездельничать. В дальнем от входа конце зала виднелось огромное количество высоких стоек, к каждой из которых стояли очереди посетителей, пришедших в Гринготтс по каким-то простым вопросам, а вдоль стен шла череда из большого количества дверей, уходящих куда-то вглубь здания.
Неторопливым шагом маг двинулся вперёд, с негромким, но явственно слышимым даже в царившем тут гвалте звуком опираясь на резную трость в руке, одновременно с тем оглядывая и изучая окружение. Периодически, не обращая внимания на окружающих, холл банка пересекал один или другой гоблин, деловито несущий стопки документов, какие-то свитки или небольшие шкатулки. То один то другой подходили к общающимся с посетителями клеркам и передавали им свою ношу. В банке кипела обычная рабочая рутина, но вместе с тем, Авалор явственно ощущал, что за ним неусыпно наблюдают – он не мог определить направление взгляда, но мог с абсолютной уверенностью сказать, что с момента, как он переступил порог, его изучали, оценивали, делали на его счёт какие-то выводы, а главное – пристально следили, чтобы он не выкинул какой-то неожиданный фортель.
Впрочем, как полагал мужчина, следить тут должны были за всеми волшебниками поголовно – всё же, если информация из книг и фильмов не врала, между двумя народами уже на протяжении нескольких веков царили непреходящие взаимные неприязнь и подозрительность. Да и с другой стороны, доверять свои финансы откровенно вражеской или, как минимум, враждебной стороне – это, мягко говоря, странно. Но что он вообще мог знать о взаимоотношени местных магов с гоблинами? И, раз всех прочих волшебников это устраивало, то или они были совершенными простофилями, или это считалось тут в порядке вещей, а значит, в обоих случаях, такое отношение не было проблемой Авалора. По крайней мере, ровно до тех пор, пока он не примет решение разграбить пару гоблинских хранилищ. В память о подвигах своего «родителя», так сказать.
С невозмутимым видом маг дошёл до конца очередей и встал в одну из них, опёршись на трость и продолжая поглядывать по сторонам. Как ему показывало магическое зрение, всё помещение вокруг было
