две тысячи лет назад. Даже эльфийским миссиям не удалось убедить медвян в том, что они заблуждаются. Впрочем, медвяне глупы, это все знают…
«Две тысячи лет назад, — перевела про себя Анечка. — Это три тысячи земных. Сутки здесь длятся двадцать шесть часов четыре минуты, а год ровно в полтора раза длиннее нашего. Премудрый Илома определил, по часам в мобильном телефоне. А затем и этот высокоучёный хмырь подтвердил…».
— Скажите! — осторожно начала она. — Легенды этих самых… Медвян… Они не описывают вращающуюся в небесах такую… такую… вращающуюся штуку в небесах?..
Исчерпав словарный запас, девушка привычно схватилась за телефон. Присутствующие молчали, господин Ирмах нервно теребил вилку. «Вовкина бы сюда, — думала Анечка, торопливо листая страницы на экране. — Или Надьку. Уж они бы точно оттеснили этого павлина, задав нужные вопросы. Мамочки, ну где же оно?.. О, вот!..».
— Разрешите, госпожа моя! — протянул руку офицер. — Не может быть. Взгляните, Штикале-хат! Клянусь, это тот самый, легендарный портрет молодого Короля Кирелиса…
— Нойтих! — рявкнул господин Ирмах. И продолжил, вернув мобильный телефон Анечке. — Всенижайшее прошу у вас прощения, ваша милость! И у вас, молодая госпожа! Случайно, вовсе не желая того, я позволил своему подчинённому излагать ересь. Ручаюсь, что подобное никогда больше не повторится…
Глава шестая
Don’t do it, Dudley…
Башня была не просто огромна — казалось, на дальнем берегу вонзается в небо тронутая зеленью длинная, тонкая светло-серая стрела, увенчанная хрустальным шаром, под которым опадал венчик смятых зеркальных лепестков. Под лепестками отходили в стороны три опоры, увенчанные похожими «цветами», но меньших размеров. Ещё ниже три пустые опоры растопырились тонкими серыми лапами.
— Совсем погасла! Скверно… — сказали по-вехтарийски над самым ухом.
Обернувшись, Юра обнаружил сопровождаемого служкой господина в белом. Долгополая, отделанная чёрным галуном сутана с откинутым за спину капюшоном, унизанные перстнями пальцы в белых перчатках, гладкое, лишённое морщин, усов и бороды лицо в обрамлении пышной золотой шевелюры. Стоя у перил, господин в белом рассматривал башню в подзорную трубу. Юра удивился — даже судовладелец Нирма Эсванар в таких случаях просто подносил ладонь к глазам.
В обычной ситуации Юра постарался бы исчезнуть как можно незаметнее — от здешних представителей власти стоило держаться подальше. Но недавние слова Нади его раззадорили. И, в конце концов, разве не господин в белом первым начал разговор?
— Простите! Что погасло? — вежливо спросил Юра.
Брови господина в белом приподнялись домиком. Юре представилось, что сейчас его собеседник спросит, в манере Бориса Ельцина: «Что это за насекомая, понимаешь? И как она смеет, понимаешь, с великим и ужасным мной заговаривать?..».
— Вы дурно воспитаны, юноша! — совладал с собой господин в белом. — Решив заговорить с незнакомым человеком, особенно с тем, кто по происхождению и общественному положению стоит заведомо выше вас, в первую очередь следует представиться…
— Согласен! — ответил Юра, чувствуя, что душа уходит в пятки. — Кстати, именно вы первым начали разговор. И тоже не представились…
— Поразительно! — восхитился господин в белом. — Странная одежда, не менее странные вещи, отвратительный выговор… И восхитительная дерзость, подобающая разве что «блистательному» или «возвышенному», но никак не простолюдину. Отвечу на ваш укор, юноша — респати (премудрый) Киро Имахи та Гайси, отец-сонаставник Крохтарийского Дома Книг и Учеников (некий чин в местном университете, догадался Юра), младший итаниси (непонятное слово) храма святого Викушти в Крохане.
Перед Юрой возникла маленькая, затянутая в перчатку рука — на указательном пальце сверкнул массивный золотой перстень с необычно крупным прозрачным камнем. В глубине камня накренилось крошечное золотое коромыслице, на обоих концах которого сверкнули похожие на искорки камушки.
— Юрий! — Юра сделал вид, будто не понял намёка. — Вернее, Трилесский Юрий Олегович.
— Необычное имя в сочетании с всё той же необычной дерзостью, — прокомментировал респати Киро, убирая руку. — Из какой вы земли, юноша? Кто ваши родители? И какой святой вам покровительствует?
— Из… — замялся Юра. — Из Басины. Нам покровительствует святая Айореми Эльдифу.
— Глупо, юноша! — возразил респати Киро. — Даже с таким искреннем видом не следует лгать о вещах, в которых не разбираетесь. Не знаю, что такое эта ваша Басина — судя по названию, некая глухая дыра на полночном восходе Орнели. Так же вам же следует знать, что Крылатая Заступница защищает всех представителей рода человеческого, никого не выделяя особо.
Юра задумался. Неграмотные жители Басины понятия не имели о географии. Центром их вселенной была окружённая лесом деревня — в лес не следовало соваться ночью, да и днём было опасно заходить одному, без ножа, топора или остро отточенной косы. За лесом лежали другие деревни, ещё дальше был город — резиденция землевладельца-таля, куда уходили налоги — три урожая из четырёх. И уж совсем в беспредельной дали лежала неведомая Столица.
— Понимаете, мы… — в конце концов, решился Юра. — Мы не отсюда. Не из этой земли (он хотел сказать: «не из этого мира», но слов не хватало). Только вы, наверное, не поверите…
— Почему же, юноша! — не согласился почтенный респати. — Мир вокруг нас устроен намного сложнее, чем полагает большинство людей. Известно ли вам, что в нём четыре яруса?
— Как? — настала очередь Юры удивиться.
— Представьте себе, — продолжал респати Киро. — Самый нижний ярус — подземные города гномов. На Полдневном континенте под землёй выкопаны целые страны. Второй ярус, юноша — это поверхность. Земля с горами, долинами и реками. Мы с вами, юноша, сейчас находимся во втором ярусе. Третий ярус — висячие реки, а четвёртый — небесные острова. Так что в вашем признании нет ничего удивительного. Вопрос в том, откуда пришли вы…
— Простите, как вы сказали? — Юре сразу же вспомнилась матушка Ругу. — Висячие реки? Но это же невозможно…
— Висячие реки и небесные острова, юноша! — продолжал респати Киро. — Для дивного народа, коим являются «ЗвёздноРождённые», нет ничего невозможного. Город Крохана, куда мы направляемся, стоит в полумиле над землёй, на берегу висячей реки. А что до небесных островов… Благоволите взглянуть вон туда, чуть пониже облачка…
Юра осторожно принял из рук служки трубу. По сравнению с пропавшим в Басине Володиным армейским биноклем устройство оказалось массивным и на удивление простым — три гладких, тщательно пригнанных бамбуковых колена. Стёкла чистые — без покрытия, но и без пузырьков, должных образоваться при грубой варке. Прежде, чем передать трубу, служка протёр окуляр и объектив специальной тряпочкой.
Направив трубу пониже упомянутого облачка, Юра довольно долго не видел ничего, кроме неба и белого тумана. Промелькнула реявшая над рекой чайка. Москвич уже был готов сдаться, когда в окуляре появилось нечто крупное, зеленовато-жёлтое. Юра едва не выронил ценный прибор — в
