у него оставалось немного, и приказал раскрыть при себе ящик, а когда увидел одни обломки, то, рассердясь, сказал, указывая на свое сердце: «Тут-то много…», а потом на голову: «да здесь нет».
Супруга графа Румянцева, зная непостоянство своего мужа, по случаю какого-то праздника послала в армию к нему подарки, в числе которых было несколько кусков на платье его любезной. Задунайский, тронутый до слез, сказал о супруге:
– Она человек придворный, а я – солдат; ну, право, батюшки, если бы знал ее любовника, послал бы тоже ему подарки.
Румянцев умер от удара 3 декабря 1796 года, на семьдесят втором году от рождения. По смерти, когда открыли его кабинет, то нашли в его бумагах пакет с надписью: «Относящееся лично до меня». Думали, что это завещание, но, открыв, нашли два письма: одно было от императрицы, которая предлагала ему сан гетмана малороссийского; второе заключало скромный отказ Румянцева и просьбу это достоинство заменить званием генерал-губернатора.
После его смерти были найдены многочисленные доказательства его благотворительности и щедрости; пенсионы, которые он давал втайне бедным, доходили до 20 000 рублей в год. Тело Румянцева с воинскою пышностью было отвезено в Киев, где было выставлено в продолжение восьми дней и затем предано земле в церкви Киевской лавры.
В память побед Румянцева был сооружен в Петербурге гранитный обелиск в 70 футов вышины по плану архитектора Бренна. На мраморном пьедестале обелиска надпись: «Румянцева победам».
Празднование мира с Турцией отличалось необыкновенною торжественностью: в дни празднеств вся Москва, по словам современников, очутилась на Ходынском поле, все лавки в городе были закрыты, лучшие товары были перевезены во временно устроенные магазины на Ходынке, большая часть азиатских товаров, продаваемых на Макарьевской ярмарке, была привезена тоже сюда.
Въезд императрицы в Москву был очень пышен. Государыня въехала в золотой карете, запряженной восьмеркой лошадей, богато убранных; при въезде в Воскресенские ворота по всем церквам раздался колокольный звон, пошла перекатная пушечная пальба и заиграла военная музыка. Москвичи встретили царицу хлебом-солью. Екатерина остановилась на Пречистенке, во дворце, где теперь дом князя Голицына.
По случаю предполагаемого мирного торжества с турками к этому Пречистенскому дворцу были сделаны огромные деревянные пристройки из брусьев. Кабинет императрицы помещен был возле парадных комнат на большую улицу и по вышине был очень холоден и плохо закрыт от непогоды и ветра. Несмотря на это, государыня очень долго занималась в нем делами. По словам современников, ее секретари Теплов и Кузьмин просто коченели в нем от холода.
Однажды императрица заметила, что они очень прозябли, и приказала подать им кофею, какой всегда сама употребляла. Когда секретари его выпили, то от непривычки почувствовали биение сердца и сильное головокружение; государыня, расхохотавшись, сказала:
– Теперь знаю средство согревать вас от стужи.
По приезде в Москву, в тот же день вечером, государыня отправилась в Кремль в Успенский собор ко всенощной.
Там государыня была помазана священным елеем и приложилась к ризе Господней. На другой день, в пятницу, 16 июля, была назначена торжественная церемония. В 6 часов утра дан был сигнал из пяти пушек собираться войскам, и гренадеры лейб-гвардии были поставлены в два ряда по всем улицам, по которым должно было идти триумфальное шествие из Пречистенского дворца. К 10 часам съехались все придворные особы в Кремлевский дворец, и затем двинулось шествие, предводительствуемое герольдами и церемониймейстерами.
Государыня шла в малой короне под балдахином, несомым генералами, рядом с ней наследник престола в адмиральском мундире с бриллиантовыми эполетами, перед государыней шел Румянцев, по сторонам процессии шли кавалергарды в своих богатых красных с золотом кафтанах, в шлемах с перьями; процессию замыкали статс-дамы и первые чины двора, залитые в золото и бриллианты.
С первых шагов процессии началась пушечная пальба, загремели трубы и литавры и раздался со всех церквей колокольный звон. В это же время из Успенского собора двинулась духовная процессия с архиереями и придворным духовенством и у врат храма приняла императрицу с крестом и святой водою и проводила к царскому месту против алтаря.
После литургии и благодарственного молебна духовенство принесло поздравление императрице, и затем церемониальное шествие опять возобновилось. Государыня отправилась теперь в Грановитую палату, где стоял для нее трон и подле лежали государственные регалии и рядом с ними патенты и награды отличившимся в турецкую войну.
Грановитая палата была издавна местом, где русские цари давали аудиенции в торжественных случаях; построена она еще в 1473 году итальянским архитектором Марком Фрязиным и окончена братом его Петром Фрязиным; получила она название Грановитой от граней, которыми покрыты наружные ее стены.
Грановитая палата носила также название Большой золотой государевой палаты; последнее название произошло уже от внутреннего ее убранства – ее стены и своды в екатерининское время были расписаны по золоту. На самой средине палаты находилась четырехсторонняя колонна, которая вверху, соединяясь со стрелками сводов, поддерживает последние; ширина каждой колонны была полтора аршина, колонна со всех сторон была украшена в древнем греческом стиле лепною работою, изображающею птиц, зверей и других химерических животных под золотом; вокруг колонны бронзовая, художественно сделанная вызолоченная решетка, по которой в несколько рядов приделаны подсвечники.
Налево от входа устроено на трех скамейках в виде амфитеатра место для музыкантов; направо, в углу, под бархатным балдахином трон государей, возвышающийся на четырех ступенях; подзоры балдахина обшиты бахромою и украшены висящими на шнурах кистями; вся палата обита темно-малиновым бархатом; шесть окон освещают палату, последние почти на сажень от пола и не велики и дают небольшой свет, отчего вся палата носит вид величественной таинственности; в простенках окон расположены в симметрии по три герба, густо вызолоченные. В Грановитой палате царь Иоанн Васильевич в 1552 году три дня угощал своих храбрых сподвижников, отличившихся при покорении Казани.
Одного серебра для подарков послам и боярам было издержано им более 400 пудов. Пожары в XVI и XVII веках не раз уничтожали великолепное внутреннее убранство Грановитой палаты. До Петра Великого палата удерживала свой первоначальный вид, но затем, позднее, внутренний вид ее изменился к худшему – вся живопись ее по штукатурке была сбита и своды перекрашены запросто.
В 1880-х годах было приступлено к восстановлению палаты в первоначальный вид, была найдена старинная подробная опись древней стенописи.
При переделке стен, когда был снят малиновый бархат, то в некоторых местах, под штукатуркой, открылись следы древних живописных по золоту орнаментов, украшавших стены залы, а самая кладка показала следы пожаров и многократных исправлений.
Теперь стенопись исполнена русскими иконописцами, крестьянами Владимирской губернии, села Палеха, братьями Белоусовыми. В Грановитой палате хранится, на большом поставце, серебряная
