диким существом не так-то просто. Тебе нужно.., вроде как намекнуть ему, что он расположен сделать то или это. С прирученными животными все обстоит проще. Но ни одно существо нельзя заставить сделать то, что противно его природе. А теперь попробуй нащупать сознание орла.
Эск ощущала матушку как размытое серебристое облачко в глубине своего собственного разума. После непродолжительных поисков она обнаружила сознание птицы. Еще немного — и она бы его не заметила. Сознание орла было маленьким, острым и пурпурным. Оно не обращало на нее никакого внимания, полностью сосредоточившись на полете.
— Отлично, — одобрительно заметила матушка. — Не будем улетать слишком далеко. Если ты хочешь, чтобы он повернул, ты должна…
— Да, да, — отозвалась Эск Она сжала и разжала пальцы — где бы эти пальцы сейчас ни находились, — и орел, встретив грудью ветер, сделал поворот.
— Прекрасно, — промямлила оторопевшая матушка. — Как это у тебя получилось?
— Не знаю. Я просто сделала это, вот и все.
— Хм-м.
Матушка осторожно проверила крошечное сознание орла. Птица по-прежнему не имела ни малейшего понятия о своих пассажирах. Это произвело на матушку огромное впечатление, что случалось крайне редко.
Они парили над горой, а Эск тем временем восхищенно исследовала чувства орла. Матушкин голос монотонно гудел у нее в мозгу, бормоча инструкции, наставления и предупреждения. Эск прислушивалась к нему вполуха. Все это казалось ей слишком запутанным. Почему она не может захватить власть над сознанием орла? Птице это не повредит.
Эск отчетливо видела, что нужно для этого сделать. Тут требовалась элементарная сноровка, как при щелчке пальцами — который Эск так и не удалось освоить, — и тогда она сможет сама прочувствовать, что такое полет, ей не придется пользоваться сведениями из вторых рук, а точнее крыльев.
Она…
— Не делай этого, — спокойно предупредила матушка. — Ничего хорошего не получится.
— Что?
— Девочка моя, неужели ты взаправду думаешь, будто ты первая? Думаешь, остальным не приходила в голову мысль, как чудесно было бы переселиться в другое тело и ходить по воздуху или дышать водой? Неужто ты действительно считаешь, что это легко?
Эск бросила на нее свирепый взгляд.
— И нечего смотреть на меня так, — сказала матушка. — В один прекрасный день ты еще поблагодаришь меня за предупреждение. Не впутывайся в авантюры, пока не узнаешь, с чем имеешь дело. Прежде чем приниматься за подобные фокусы, ты должна уяснить, какие действия необходимо предпринять, если что-то пойдет не так. Не пытайся ходить раньше, чем научишься бегать. То есть наоборот.
— Я чувствую, как можно это сделать, матушка.
— Вполне возможно. Но Заимствовать — труднее, чем кажется. Хотя, не отрицаю, у тебя есть определенные способности. Но на сегодня достаточно. Задержи нас над нами, и я покажу тебе, как Возвращаться.
Орел застыл в воздухе над двумя распростертыми телами, и мысленным взором Эск увидела два открывшихся перед ними канала. Контур сознания матушки исчез.
А теперь…
Матушка ошибалась. Сознание орла практически не сопротивлялось, и у него не осталось времени, чтобы запаниковать. Эск обволокла его, и оно, поизвивавшись мгновение, растворилось в ней.
Матушка открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как орел с хриплым торжествующим клекотом закладывает вираж над поросшей травой каменистой осыпью и, скользя вдоль горного склона, уносится прочь. Он постепенно превратился в точку, а затем и вовсе пропал, оставив за собой лишь эхо еще одного клекота.
Матушка посмотрела на бесчувственное тельце девочки. Эск практически ничего не весила, но до дома было далеко, а день уже клонился к вечеру.
— Проклятье, — без особого выражения сказала старая ведьма.
Поднявшись на ноги, она отряхнулась и, крякнув от натуги, взвалила безвольное тело Эск себе на плечи.
В хрустальном предзакатном небе над горами орел-Эск все набирал и набирал высоту, опьяненный энергией полета.
По дороге домой матушка повстречалась с голодным медведем. Ее мучил ревматизм, и она была не в том настроении, чтобы спокойно выслушивать чей-то рык. Она пробормотала несколько слов, и медведь, к своему кратковременному удивлению, со всего размаха неожиданно налетел на дерево и пришел в сознание лишь спустя несколько часов.
* * *
Войдя в домик, матушка положила тело Эск на кровать и развела огонь, после чего загнала коз в хлев, подоила их и закончила остальные домашние дела, которые были назначены у нее на этот вечер.
Напоследок она убедилась, что все окна открыты, а когда начало темнеть, зажгла фонарь и поставила его на подоконник.
Как правило, чтобы выспаться, матушке хватало нескольких часов крепкого сна, поэтому в полночь она проснулась. Комната не изменилась, хотя у фонаря появилась собственная солнечная система, состоящая из глупых мошек.
Второй раз матушка пробудилась от дремы уже на рассвете и обнаружила, что свеча давным-давно догорела, а Эск по-прежнему спит непробудным сном Заимствующего.
Выводя коз в загон, матушка пристально всматривалась в небо.
Наступил полдень, и вот еще из одного дня начал уходить свет. Матушка бесцельно расхаживала взад и вперед по кухне. Время от времени она лихорадочно бросалась делать что-нибудь по хозяйству: из трещин между покрывающими пол плитками бесцеремонно извлекалась древняя засохшая грязь, а задняя стенка камина очищалась от скопившейся за зиму сажи и чуть ли не до дыр натиралась графитом. Мыши, гнездившиеся в глубине кухонного шкафа, были вежливой, но твердой рукой выселены в козий хлев.
Солнце клонилось к закату. Свет Плоского мира был старым, медлительным и тяжеловесным. Стоя в дверях домика, матушка наблюдала за тем, как свет стекает с гор, разливаясь по лесу золотыми реками. То тут, то там он собирался во впадинах, образуя лужи, постепенно бледнел и исчезал.
Матушка выстукивала по косяку резкую дробь и мурлыкала под нос какой-то незамысловатый хмурый мотивчик.
Наступил рассвет, а в домике было пусто, если не считать тела Эск, которое безмолвно и неподвижно лежало на кровати.
* * *
По мере того как золотистый свет растекался по Диску, словно первые волны прибоя, затопляющего илистую отмель, орел кругами поднимался все выше и выше к куполу небес, толкая под себя воздух медленными взмахами могучих крыльев.
Под Эск расстилался весь мир — все континенты, все острова, все реки и, самое главное, все огромное кольцо Краевого океана.
Помимо этого, здесь, наверху, не было ничего, даже звука.
Эск с восторгом купалась в своих ощущениях, заставляя слабеющие мускулы прилагать все больше усилий. Однако что-то было не так. Ее мысли, было такое впечатление, убегали из-под ее контроля и исчезали. В ее разум впивались боль, возбуждение, усталость, и в то же самое время из него что-то вытекало. Воспоминания растворялись на
