Книга Избранная пламенем - Кира Верго

— Тронул он сердце короля и поселился в нём, завладев его вниманием и вселяя желание быть отцом. Феникс был единственным в своём роде и не имел ни пары, ни потомков. Его призвание, охранять Кристаллы Вселенной и управлять энергией Древа жизни. Но ребенок… — она запнулась, приложив руку к губам. — Этот ребёнок стал его наваждением. Он рос быстро и жадно впитывал в себя учения, которые передавал ему король. К концу третьего цикла, Орголиус перешёл в возраст мужа. А вместе с взрослением, в нём пробудилось непомерное желание получить дар, коим он не обладал, — замолчала она, словно ей было трудно об этом говорить.

— Это существо не относилось ни к одному роду. Ни к нашему, ни к человеческому. Не имело ни духа, ни магии, ни стихии. Открыть Фениксу глаза на всю странность его происхождения было невозможно. Король слишком сильно любил его и оберегал. Он отвергал любые попытки вмешаться в их отношения, пока не случилось то, что стало началом конца, — добавила Весна.

— Орголиус так сильно завидовал жителям нашего мира, что нескольких лишил жизни в порыве гнева. Он был пустым, но вдруг обрёл способности своих жертв. Его ослепила жажда власти. Началась беспощадная жатва, пока на зов народа не прибыл Феникс. Увидев, что натворил его воспитанник, король обезумел от горя, поймал его в свои объятья и унёс за собой, сгорая… — горько сказала Лето сжав кулаки.

— Но, это был не конец. Орголиус не погиб, а впитал в себя пепел Феникса, став ещё могущественнее. Он хотел завладеть Кристаллами Вселенной, но прикоснувшись к ним, разрушил их. Всё, к чему притронулись его руки, гибло. Нам ничего не оставалось, как накрыть город защитным куполом, через который ему не удастся проникнуть. Но, без кристаллов, Древо жизни начало погибать, как и магия в нашем мире. Теперь есть наш город Мира, который мы обязаны защищать всеми силами и Мрачные земли, на которых властвует Орголиус. А утерянные осколки кристаллов способны отыскать только избранные, — сказала Осень, опустив свой жезл и Октябрь рухнул на пол.

Я присела рядом с ним, всматриваясь в его полупрозрачное лицо. Он слабо мерцал, находясь на грани двух миров. Его братья мрачно наблюдали за происходящим, окружив нас.

— И смысл? Вы недалеко ушли от этого монстра, — прошептала я, всматриваясь в лицо Октября.

— Ты права, Аделина. Мы забылись в своём горе и приняли отчаянье за истину, — добавила она, спускаясь по ступеням вниз, направляясь ко мне.

Осень наклонилась к Октябрю и что-то прошептала на ухо, погладив рукой по щеке. Парень начал обретать живой вид. Наконец, распахнув глаза, окинув нас мрачным взглядом, молча поднялся на ноги и ушёл без оглядки.

— Прости меня, сын… моя вина в желании защитить этот мир, — тихо сказала она глядя в спину уходящему Октябрю.

Никто не осмелился его окликнуть. Всё молча провожали взглядами. Оно и понятно, ведь случившееся с ним, не возможно расценивать как попытку добродетели. И все присутствующие это знали.

Встав с пола, я также молча направилась за ним. Какая сила мной руководила в тот момент, непонятно. Просто хотела дать ему понять, что он не один. А если честно, то мне было его жаль, и ещё это невыносимое чувство вины… это же я стала причиной всех испытаний для него. Нехорошо как-то.

Он вышел на улицу, направляясь к тому месту, где на меня прыгали Морфоксы. Ещё немного и он пересечёт границу. Нужно успеть его остановить!

— Октябрь! Постой! — подхватив полы платья, подбежала к нему.

Он обернулся, глядя на меня с удивлением.

— Зачем идёшь за мной?

— Я… просто хотела убедиться, что ты в порядке, — ответила первое, что пришло в голову.

— Как видишь, всё хорошо, — он нервно развёл руками в стороны.

— Что-то с трудом верится, после всего, что там случилось.

— Чего ты хочешь, Лина? — раздражённо спросил он. — Я исполнил свою часть работы. Теперь тебе нет нужды в общении со мной. Возвращайся назад, тебя там ждут.

— Не хочу я возвращаться! Чего это ты меня отталкиваешь? Сначала значит, вскружил мне голову, а теперь избегаешь общения? — стало обидно от его резкого тона. Я за него там встала горой, а он даже говорить не хочет.

— В смысле вскружил? — в его глазах читалось непонимание моих придирок.

— Не бери в голову, если не понял о чём я. Видимо мы друг друга не поняли. Просто я так испугалась за тебя… и твои братья тоже, — промямлила я, ощущая себя глупой.

Господи, что я несу? Зачем вообще начала этот разговор? Стыдобище. Видимо, это нервное. Да, так и есть.

— Это из-за тебя меня не изгнали? Что ты им сказала? — его голос потеплел.

— Правду. И, она сработала безотказно, — ответила я и он заинтересовано поднял одну бровь.

— Как всегда, пропустил самое интересное, — улыбнулся он, и я тоже.

— А если серьезно, то было страшно. Гелиодор сказал, что ты мог никогда не вернуться назад… оттуда. А твои братья, встали на защиту, не оставив выбора королевам. Не могут же они депортировать всех вас в ссылку? — поежившись от холода, обняла себя за плечи.

— Ты храбрая. А ещё хрупкая, — добавил он и накинул мне на плечи свой плащ. — Не знаю, что ты им сказала, но такого ещё не было никогда. Правила для всех одни. Исключений не было за последнюю тысячу лет. Я не мог поверить, что остался здесь. Всё благодаря тебе.

Он посмотрел мне в глаза с такой теплотой, что сердце в груди сделало тройное сальто. Дыхание спёрло, а слова исчезли. Смотрела на него, любуясь яркими глазами и казалось, что это особенный момент. Он так нежно положил мне руку на талию, будто поправляя пояс, что мысли мои взлетели дикими птицами в небо.

— Да, ты остался, но это не отменяет угрозы, что нависла над нами, — раздался голос Гелиодора за нашими спинами, и Октябрь моментально отпрянул от меня. А я вернулась из своих грез в нереальную реальность.

— Почему вы не предупредили меня? Ведь этого всего могло не произойти, знай я правила, — с укором глядя на высокого мужчину, спросила я.

— Это должно было случиться, дорогая. Рано или поздно, они должны были очнуться, — ответил Гелиодор.

— Так это было специально? — опешила я.

— И нет, и да, — загадочно ответил Гелиодор.

— Вот значит как, мой старый друг. А говорил, что светоча доставить могу только я, — грустно усмехнулся Октябрь. — Всё у тебя игра, — он разочарованно покачал головой.