Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
не врешь? С чего бы я должна верить твоим словам?
Джинн презрительно фыркнул.
– Всегда одно и то же. Каждый раз вопросы. – Он снял серьги и принялся полировать их об чешуйчатый жилет. – Мне запрещено говорить неправду хозяину.
Вот это да… Великолепно!
– Так, значит, каждое твое слово – правда? Тебе запрещено меня обманывать?
– Мне нельзя говорить тебе неправду.
Я снисходительно улыбнулась. Разницу между «говорить неправду» и «обманывать» я прекрасно знала. Придется глаз с Мермера не спускать.
– Если б я мог солгать, зачем мне рассказывать, что я могу исполнить твои желания, и исполнять их на самом деле?
Я засмеялась.
– Здорово подмечено! Ты не сделал бы для меня ничего хорошего, если бы тебя не вынудили. Доброты в тебе нет ни капли.
Джинн нахмурился и энергично отряхнул руки и плечи, словно доброта могла его как-то запятнать.
Мне нужно было выведать еще кое-что, и, судя по характеру Мермера, существовал лишь один верный способ добыть у него информацию – уколоть гордость. Задира есть задира, зеленый или нет.
– Откуда мне знать, что ты сможешь исполнить любое мое желание? Наверняка ты способен не на все, существуют и ограничения.
В груди Мермера зародилось громоподобное рычание. В дальних углах подвала послышались шорохи. Наверное, это мыши в ужасе прыснули по норам.
Джинн вскинул руки.
Из правой его ладони появился бурлящий водяной шар, на поверхности которого закручивалась воронка. Вспенились волны, оросив мое лицо брызгами океана. Я увидела корабли: финикийские галеры и греческие триеры[2], ряды рабов отчаянно тянули весла, несясь навстречу собственной гибели в магическом водовороте.
На другой руке джинн наколдовал шар огненный. И не просто огненный – он состоял из жидкого пламени, в котором кипели куски расплавленной породы. Это была лава! На ладони Мермера извергался вулкан. Я придвинулась, чтобы рассмотреть поближе, и, несмотря на обжигающий лицо жар, увидела, как огонь поглощает целые города и деревни, испепеляет леса, словно спички.
Зеленые глаза джинна полыхнули яростью. Он с силой хлопнул в ладоши, соединяя шары. Взрыв пара отшвырнул меня на койку, однако я совсем не пострадала.
Когда я стерла с глаз влагу и мусор, Мермер по-прежнему был в подвале: он отвернулся от меня и скрестил на груди руки, надувшись, как обиженное дитя.
Зазнайка!
Уж я-то знаю, как с такими обращаться.
– Весьма впечатляюще, Мермер.
Джинн склонил голову, но не произнес ни слова. Он все еще стоял ко мне спиной.
– Ты так силен, – заворковала я, – твоя мощь невообразима.
Медленно-медленно Мермер развернулся в воздухе, чтобы видеть мое лицо. Нижняя губа джинна все еще выпячивалась, демонстрируя хмурое безразличие, но я знала, что добилась его внимания.
– Ты родился джинном? И всегда им останешься?
Мермер вытащил из-за пояса маленькую фляжку, откупорил ее, вытряхнул на ладонь несколько капель густой жидкости и принялся натираться. Запахло эвкалиптом.
Интересно, а джиннам женского пола такое нравится?
– Ну так что же?
– Нет и еще раз нет, – ответил Мермер.
– Что это значит?
Джинн намазал снадобье прямо на блестящую лысину.
– Нет, на свет я появился не джинном. Я родился принцем столь прекрасной и великой империи, что скудоумный птенец вроде тебя не в силах постичь ее могущества.
Я слишком напряженно размышляла о том, что означало его второе «нет», и мне было не до оскорблений.
– Кто же превратил тебя в джинна?
Похоже, этот вопрос пробудил спящее чудовище давно забытых воспоминаний.
– Чародей, – наконец ответил Мермер.
Мне показалось, что это не вся правда, но, посмотрев ему в глаза, я решила – бог с ним.
– Так ты когда-нибудь перестанешь быть джинном?
– Когда наступит конец света.
– То есть никогда.
Кустистые брови выразительно приподнялись.
– Безмозглый птенец.
Вспомнив, как столкнулись и взорвались огненный и водяной шары, я решила не настаивать. Тема для джинна явно была не из приятных.
– Ты говорил о братьях. Сколько их у тебя? Ты самый старший брат, самый младший или средний?
– После пяти тысячелетий это уже неважно, – фыркнул Мермер.
Я подождала.
Он снова повернулся ко мне.
– У меня два брата. Они родились раньше меня.
Я кивнула.
– Младший всегда остается младшим. У меня три старших сестры, я точно знаю.
Мермер убрал склянку с мазью обратно в пояс.
– Ничего ты не знаешь. Когда ты поймешь хотя бы это своим недоразвитым женским мозгом? Ты не знаешь ничего.
Я вскочила с койки и посмотрела ему в глаза.
– Я уже многое разузнала о джиннах и желаниях, так-то вот!
В глазах его сверкнул лукавый огонек.
– Есть и то, чего ты не знаешь, – заявил он голосом таким бархатным, что у меня мурашки поползли по коже. – Твои желания тебя и сгубят.
– Ты с ума сошел, – засмеялась я.
Очи джинна загорелись ядовитым пламенем.
– Они станут тебе погибелью. Еще до того, как ты закончишь, дух твой станет умолять тебя избавиться от меня, но это будет не в твоей власти. Жадность одержит верх. Тебя поглотит страсть к золоту. Раковой опухолью проникнет в твое тело и душу и доведет до безумия и смерти.
Я сделала глубокий вдох, потом еще один. Горячие возражения, что рвались из меня, бог знает почему застыли на губах, сердце гулко ухало в груди.
Мермер нес какой-то вздор, так с чего мне об этом переживать?
Наконец я взяла себя в руки и выпалила:
– Если думаешь, что такова моя судьба, ты меня совсем не знаешь. Ты вообще меня не знаешь, даже имя мое тебе неизвестно. Уж я не настолько глупа, чтобы дать желаниям себя поработить, превратить в жадного и мерзкого человека. Догадываюсь, что другие могли дать слабину, но со мной ничего подобного не случится.
Губы Мермера растянулись в улыбке от одного зеленого уха до другого. Шипя, как спущенный резиновый мяч, он уменьшился в размере и втянулся в свою жестянку.
– Все так говорят, – ухмыльнулся джинн на прощание.
Он закрутил за собой крышку и с тихим свистом плотно ее закрыл. Высвободившийся ключ перевалился за борт и ерзал там, пока тоже не встал на место.
Мермер вернулся в свое обиталище, оставшись наедине с собственными мыслями.
Я уселась на койку в темном подвале и тоже призадумалась.
Глава 9
Страсть к золоту поглотит тебя.
Доведет до безумия и смерти…
Слова Мермера эхом отзывались в моих ушах. Язык отравляла горечь, будто я только что хлебнула ядовитого снадобья.
Жадность? Безумие? Что за вздор, это же я! Страсть к золоту… Мама бы решила, будто речь идет о чем-то непристойном. Хотя уж кто испытывал к золоту страсть,
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
