Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 220
пункт, станичная школа, был переполнен ранеными, и пришлось занимать соседние здания. Во второй половине дня, только после того, как красные были сбиты с позиций и по полю наступления не несся рой пуль и снарядов, смогли выехать для сбора тяжелораненых санитарные подводы. До позднего времени шли поиски раненых на поле ячменя. Целыми подводами увозились и убитые.
Тяжела и утомительна была работа медицинского и санитарного персоналов всего полка. (В 3-м батальоне половина санитаров переранена и убита.) Они работали и всю ночь. Раненых нужно не только перевязать, но и напоить, и накормить. Их нужно было отправлять в Новочеркасск. Убитых похоронить. Великой благодарностью отвечали пострадавшие за жертвенную энергию и сердечное участие сестер милосердия, во главе со старшей сестрой – Полиной Гавриловной. Закончив свое дело только наутро следующего дня, они, не отдохнув, должны были отправиться нагонять полк.
Потери огромны. У главного участника боя – 3-го батальона:
В 7-й роте – до 60 офицеров, из них около 15 убитых.
В 8-й роте – свыше 200, при 40 убитых.
В 9-й роте – до 45, при 10 убитых.
В 1-м батальоне одна только рота генерала Маркова потеряла до 50 человек, из которых 4 убитых.
Общие потери в двух батальонах достигали 400 человек, из них около 80 убитыми. Несколько тяжелораненых умерли в станице и в Новочеркасске.
Ряд больших братских могил появились на кладбище станицы Кагальницкой.
* * *
Полк выполнил свою задачу. Он понес потери пропорционально к численности, хотя и большие, нежели противник, однако нанес ему потрясающий моральный удар, сказавшийся в последующее время. Разгрома противника не произошло только потому, что было остановлено преследование. Захвачено одно орудие, свыше 10 пулеметов и небольшое число пленных.
«Экзамен» Офицерский батальон, по признанию «старых» марковцев, выдержал блестяще.
26 июня. Всю ночь и день около 200 повозок с 8 бойцами на каждой катили по степи, растянувшись на многие версты. Утомленные бессонной ночью, боем, безжалостно жгущим солнцем, они спали, не чувствуя неудобств, на трясших их подводах. На остановках слезали и засыпали на земле. Они не замечали, что их лица до неузнаваемости покрылись толстым слоем пыли; не интересовались, какие населенные пункты они проезжали; их совершенно не беспокоили одно время недалеко рвущиеся снаряды.
27 июня. Так тряслись они и вторую ночь, и второй день. Мучил уже сильный голод, не говоря о жажде. Ели и пили все, что попадалось, без разбора: воду, молоко, незрелые фрукты, ягоды шелковицы; в ничтожном количестве хлеб, сало… Стали страдать расстройством желудков.
Наконец, около 17 часов колонна втянулась в какое-то село и остановилась. «Слезай! – раздались крики. – Приехали!» И через короткое время роты были разведены по квартирам и скоро, едва освежившись и подкрепившись тем, что дали хозяева, люди уснули.
28 июня. Тяжелое пробуждение, но бодрость и силы быстро восстанавливались, тем более что на столах стояла уже обильная пища.
Первый вопрос всех: «Где мы?» Название села Горькая Балка ничего не говорило, но, узнав, что полк присоединился к армии, оживились и обрадовались, и особенно когда было объявлено, что после обеда генерал Деникин сделает смотр полку.
Полк выстроился развернутым фронтом в колоннах поротно, имея на правом фланге 3-й батальон. Командир полка, полковник Тимановский, обошел полк.
– Полк, смирно! – скомандовал он.
– Полковник Кутепов – начальник нашей дивизии… – передали в ротах. Его знали лишь участники 1-го Кубанского похода.
С орденом Святого Георгия на груди и Георгиевским оружием, на что прежде всего обратили внимание «молодые» марковцы, он легкой походкой обошел полк и энергичным голосом поздоровался с ним. Впечатление он произвел отличное.
– Равняйсь! – снова раздалась команда полковника Тимановского.
– Полк, смирно! Слушай на караул!
– Генерал Деникин! – передалось по рядам.
К полку подходила группа: генерал Деникин, генерал Романовский и др. Взоры всех обращены на Вождя. Большинство его видели в первый раз. На его шее и груди блистали эмалью и золотом ордена Святого Георгия. Генерал Деникин громким, слегка хриповатым голосом поздоровался с полком и стал медленно проходить перед его фронтом, обращаясь со словами благодарности от имени Национальной России к каждой роте в отдельности.
Перед 8-й ротой он задержался. Перед ним стояла офицерская рота в 28 человек. Это все, что осталось от нее. В глазах генерала Деникина появилась глубокая скорбь.
– Благодарю вас! – с трудом произнес он.
Обойдя роты, генерал Деникин обратился ко всему полку. Он сказал, что минувший бой, проведенный марковцами с полным успехом, теперь дает армии возможность, без опасения за свой тыл, продолжать наступление. Что в успехе он не сомневается, что неизбежные потери будут восполняться притоком сильных духом новых добровольцев, что к армии массой присоединяются кубанские казаки и что Добровольческая армия выполнит взятый на себя великий и святой долг перед Родиной.
Громким «ура» ответил Вождю 1-й Офицерский генерала Маркова полк.
После этого роты с песнями направились по квартирам, проходя мимо генерала Деникина. Настроение у всех было превосходное. Генерал Деникин произвел сильное и восторженное впечатление и вызвал к себе глубокое чувство преданности и доверия. То, что армия совершила за две недели своими малыми силами, проведя ряд рискованных маневров и продвинувшись на сотню верст в глубь расположения противника, – дело воли, расчета и дерзания генерала Деникина.
В 3-м батальоне велись оживленные разговоры о первом для него бое у Кагальницкой. Но не успех боя восхищал всех его участников, а дисциплина и мощь офицерских рот, когда каждый офицер на своем месте выполнял поставленную ему задачу, без того, чтобы им руководили, его вели. В этом бою никакое руководство было невозможно. Сплоченность и крепость, до сего времени подразумевавшиеся теоретически, стали утверждены практически.
29 июня. В 8-ю роту влито пополнение – около ста кубанцев. День прошел спокойно, и только вечером было получено извещение: ночью выступление. Судя по тому, что на площади стали собираться подводы, решили: «Едем!»
Мало кто смог заснуть. Естественно, обсуждался вопрос: куда двинемся? Исходили из представления, что переходит в наступление вся армия, и если так, то цель ясна – ст. Тихорецкая, взятие которой нарушит железнодорожную и телефонную связь в расположении противника и разобщит его силы. Успех будет огромный. Но не окажется ли армия под ударом по меньшей мере с трех сторон: севера, запада и юга? Операция рискованная. Однако, имея более слабые силы, чем противник, должно рисковать. Генерал Деникин на это пойдет; он учтет все. Так рассуждали «ротные стратеги».
30 июня. В час ночи полк был поднят. Ночь совершенно темная: ничего не видно и в 10 шагах. Батальоны погрузились на подводы
Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 220
