Тут все верно. Если не хочешь, чтобы тебя считали врагом, сделай все так, чтобы тебя посчитали врагом твоего врага. Хоть другом тебя это и не делает, но и к твоим противникам уже относить не будут.
И в их варианте это сработало.
— Ну а кроме того, — сказала девушка, — к нам, уже после войны, через пару столетий, попала информация о том, что практически всех наиболее сильных и опасных сторонников Конклава, кто выжил в результате последней битвы, сослали именно сюда, в Закрытые Миры.
Так. А вот это уже новая информация.
Те боги, что могут быть здесь, являются врагами тех, кто сейчас живет за пределами этих миров. Можно конечно списать возможные воспоминания на время, но это все-таки боги и память у них очень и очень хорошая. А значит, для всех остальных они все еще враги.
Получается, что Карая и ее семья это изгнанники. И они не просто так оказались тут.
Как, впрочем, и Клания с ее отцом.
«Обалдеть», — отрешённо подумал я.
Хотя нет. Стоп. Во всей этой истории меня заставило напрячься не сообщение о богах или войне между ними, а о том, что девушка очень сильно удивилась тому, что я встретил других драконов.
— Клания, — спросил я у нее, — а почему тебя так сильно удивила моя встреча с другими драконами?
— Так нас практически всех уничтожили во время Войны Миров. Я и сестра были еще очень малы, чтобы участвовать в ней. Но тем не менее, я точно знаю, что всех драконов уничтожали специальные отряды Конклава. Так они пытались защитить себя в конце войны от грядущего поражения. Они хотели скрыть свои истинные мысли и мотивы. Вот поэтому отец и спрятал меня тут, так как считал, что на нас шла, но что плохо, все еще идет охота. Про этого врага он очень долго ничего не знал, но был уверен, что тот есть. Ведь пережившие войну драконы все еще по странному стечению обстоятельств продолжали погибать. Однако, когда он нашел сведения, подтверждающие личность бывшего главы Конклава и того, кем тот сейчас является, он стал более чем уверен в том, что это именно он и старается уничтожить нас. Ведь только мы и сможем определить, лжет бог или нет. Мы видим истину. Именно поэтому наша раса и называется «истинные драконы» или «драконы истины». А, как известно, глава Конклава был одним из самых ярых сторонников нашего врага и самым сильным противником Союза. Мой отец заподозрил его ложь еще тогда, во время войны, но тот как только присоединился к Союзу исчез из вида. И мы не смогли его найти. Ну, а после войны отец сосредоточился на поиске пропавшей мамы и сестренки. Вот именно поэтому мы и попали сюда. Наш поиск как раз и начался из этих миров.
— Понятно, — кивнул я, — так значит драконам все еще угрожает опасность, — пробормотал я, глядя на девушку.
— Да, — ответила она, удивленно глядя на меня, — а тебя что, это волнует?
— Ну, — ответил я ей, — я же все-таки знаю, что такое Зов. Поэтому да, волнует.
И я задумался.
Если девушка права, то чтобы прикрыть Дару и моего сына, которого она носит, нужно разобраться с их собственным врагом.
Ладно, значит придется исходить из этих предпосылок.
Между тем Клания как-то странно все это время смотрела на меня.
— Мы не влюбляемся, — тихо произнесла она, потрогав меня за руку, — и не умеем любить. Люди живут и умирают. Они испытывают счастье и боль. Они живут эмоциями и подчиняются своим чувствам. Мы этого не умеем. Вернее не так. Мы просто на физическом уровне этого не можем.
Это что, она пытается меня успокоить?
Странно, когда я прощался с Дарой, я точно мог сказать, что она испытывает и чувства и эмоции.
Зова на тот момент уже точно не было, но нас все еще тянуло друг к другу. И сейчас тянет.
Только вот Клания ошиблась.
Я усмехнулся, глядя на нее, и произнес.
— Я тоже не умею любить, — негромко сказал я, — но никому и никогда не отдам свое. А она моя. И она это знала это с самого начала.
А затем встряхнул головой, успокаивая пробудившегося зверя.
— Как я понимаю, ты не знаешь, как покинуть пределы этого мира?
— Да, — все еще какими-то удивленными глазами, глядя на меня, ответила Клания.
Все верно. Если бы я хотел оградить кого-то, то не позволил ему покидать защищенного места. Только вот ее отец не учел того, что опасность может грозить ему не только от внешнего врага, но и от внутреннего.
— Значит встретиться с твоим отцом я смогу не раньше, чем он объявится?
— Все верно, — подтвердила девушка, — только я не знаю, кода это произойдет. Как я и говорила раньше, он исчезает где-то на несколько недель. Так что не раньше.
— Понятно, — кивнул я, — тогда мне необходимо где-то через неделю попасть в вашу резиденцию. Ту, что на островах. Сможешь это устроить. Мне надо бы там осмотреться.
Глаза Клании были расширены.
— Откуда ты знаешь? — только и спросила она.
— Как-то пришлось проследить за одним из ваших транспортов, — ответил я девушке.
— Так это был ты? — пораженно произнесла она, — как я сразу не догадалась.
И немного помолчав, она ответила.
— Сейчас опасно пользоваться кораблями, придется организовывать портал, но наша цитадель защищена и поэтому ближайшее окно, когда туда можно будет его открыть, появится через восемь дней. Это нормально?
По сути, это не имело большого значения, но нужно уточнить и кое-что еще.
— При необходимости, сколько людей ты сможешь перекинуть туда за один раз?
— Не больше тридцати. А что?
Я усмехнулся.
— Пытаюсь понять, насколько большой отряд со мной будет, когда придется защищать твоего отца.
Клания удивленно посмотрела на меня.
— Зачем тебе это?
— Ну, во-первых, твой отец может помочь мне выбраться из этих миров. Во-вторых, у нас с ним, возможно, один общий внешний враг.
Тут Клания опять изумленно открыла глазки.
— Забыла, я же говорил о той, кого хочу защитить.
— Да, — согласно кивнула она головой, — но я так понимаю, что это не все?
И она подняла на меня свой вопросительный взгляд.
— Верно, — ответил ей я, — ты забыла и еще кое-что. Я никому и никогда не отдаю свое. А с некоторых пор и ты моя. Моя жена.
После чего я развернулся и направился к двери, ощущая на своей спине изумленный взгляд девушки.
Похоже, до нее только сейчас стало доходить, что означали все эти мои слова.
«Мое», — проворчал зверь в моем сознании.
Все верно. Только мое и никому я ее, пока жив, не отдам и не позволю тронуть. И мне нет никакого дела до их Зова. Она моя.
