хлипком, перевязанном изолентой сразу в нескольких местах проводе.
Макс выпрямился, держа голову так, чтобы не удариться ею о низкий потолок, покрытый черными разводами.
– В «Шанхае», – ответил бывший друг, вновь чиркая зажигалкой.
Глава 7
– «Шанхай»? – переспросила я с сомнением и не удержалась от колкости: – Это что, название твоего гастролирующего цирка?
– Нет, любовь моя ехидная, – он рассматривал меня так, словно видел впервые.
В его глазах больше не было привычного дружеского тепла, как не было вообще ничего хотя бы отдаленно человеческого. Передо мной стоял бог, пусть и потерявший власть, пусть находящийся в изгнании вдали от дома. Но с таким взглядом он больше не мог быть ни кем иным, кроме как высшим существом. Очень злым высшим существом, одним из тех, кого боялись не только люди, но и мы.
– «Шанхай» – это мой ночной клуб и мой главный офис по совместительству. Здесь я веду все свои дела.
– В подвале? – я закашлялась. – И кто твои главные партнеры – крысы и тараканы?
– Подвал находится под «Шанхаем», – спокойно ответил Макс. – Здесь тебя никто не найдет, и никто не услышит. Призывать свою магию также не пытайся. Всё обтянуто серебряной сеткой в несколько слоев. Сквозь неё никому не пробиться.
– Пить хочу, – потребовала я, упираясь затылком в стену. – И мне холодно.
– А принцессы очень капризные, не правда ли? – хмыкнул бывший друг, убирая зажигалку.
Справа вновь кто-то завозился и Макс бросил в его сторону:
– Не надо, я сам. Ты свободен.
Тот, другой, ничего не сказал, молча нас покинув.
Дверь открылась и захлопнулась.
Мы остались вдвоем.
Макс отошел, чем-то зашуршал в самом дальнем углу наискосок, а после вернулся и присел напротив меня на корточки.
– Я знаю, что тебе очень плохо, – начал он, скривив губы в улыбке. Каждое его слово звучало как издевка, но хотя бы в любовь больше не пытался играть.
– И чем дольше я с тобой разговариваю, тем хуже мне становится, – слабость была такая, что хоть сейчас вырубайся, но я держалась как могла. – Ты как яд. Как отвар из мухоморов.
– Тебе никто не говорил, что нельзя дерзить и раздражать человека от которого зависит вся твоя жизнь? – деланно вежливо поинтересовался Макс, но я слышала, как постепенно накапливалась его ярость, готовая вот-вот выплеснуться за край.
Он взялся за предмет, который принес из угла, потянул за верхнюю часть и по глазам резанул резкий белый свет.
Это включился кемпинговый фонарик.
Поставив его на пол, Макс удовлетворенно вздохнул.
– Так лучше? – любезно поинтересовался он.
– Да мне и в темноте было неплохо, – пробормотала я.
Бывший друг покачал у меня перед глазами бутылкой с водой, а после убрал её, поставив в отдалении, на таком расстоянии, чтобы я не могла дотянуться, не вставая. А подняться сил не было, и он это знал.
– Давай поговорим! – с задором предложил он.
Несмотря на всю сложность ситуации, во мне проснулась Ниса, а точнее её вредность. Вредность человека, который умел договариваться исключительно с детьми.
– Иди, с бродячими псами общайся, может, научишься у них чему-нибудь, например, доброте.
– Мне нужна Фируса, – очень серьезно произнес Макс, проигнорировав моё наставление. – И нужна не просто очень, а конкретно сейчас.
Я зло расхохоталась и попыталась вытянуть затекшие ноги. К дрожи и холоду почти привыкла, но вот сидеть в неудобной позе становилось с каждой секундой невыносимее.
– Ты сегодня не первый и даже не второй, кто пришел ко мне с этим вопросом, – прекратив смех, простонала я, запрокидывая голову. – Братец тебя опередил. Опять.
– Знаю, – без проявления каких-либо признаков тревоги откликнулся Макс. – Вас заметили мои волки. Поэтому и пришлось действовать кардинально.
– Парочка у окна? – поморщилась я, припоминая посетителей кафе, из которого меня унесли без спросу.
– Ага, – не стал скрывать Макс. – Они доложили мне о вашем появлении, и я отдал приказ в срочном порядке тебя забрать. Неля зашла следом за тобой в туалет, оглушила, а после вынесла через черный ход. Её в том кафе хорошо знают и вопросов лишних не задают.
– Надо же! – с надрывом воскликнула я. – Угораздило же притопать на обед к твоим мохнолапыми! И кто же она такая, эта твоя Неля? Еще одна постельная игрушка? Не перебор ли? Всех баб не перетрахаешь, Максик. Побереги себя.
Пожелания остались не услышанными.
– Неля – это Соль.
– Кто? – слабо прыснула я со смеху. – Приправа?
– Соль – воплощение солнца у древних скандинавов, – решил взяться за мое просвещение Макс. Очень вовремя. – Есть еще Мани – олицетворение луны. Согласно мифу, Соль и Мани бегут по небу, вечно преследуемые двумя волками, сыновьями Фенрира. Когда волки догонят и проглотят солнце и луну наступит рагнарёк, конец света.
Я подумала, что тема конца света слишком часто всплывает в разговорах в последнее время.
– И при чем здесь эта дамочка, из-за которой у меня теперь невыносимая головная боль? – вяло оскалилась я.
– У волков-оборотней Соль и Мани – это что-то вроде должностей, почетные звания, обозначающие принадлежность к доминантам стаи и приближенность к вожаку. Соль – женский пост, Мани – мужской. Вожак может сам выбрать Соль и Мани, а может назначить бои. И тогда победители, мужчина и женщина, займут позиции по правую и левую руку вожака. Станут его помощникам. При недееспособности вожака право руководить стаей переходит в их руки до тех пор, пока вожак не вернется. В этом есть некоторая метафоричность, не находишь? Если так подумать, то получается, что конец света наступит тогда, когда будут уничтожены носители законной власти.
– То есть, эта паршивка – главная у вервольфов? – заключила я.
– Она третья в иерархии стаи, – уточнил Макс. – Мани выше её, потому что мужчина.
– И здесь всё сексизмом пропитано, – я приложила руку к животу, решив проверить целостность ребер, под которыми болело так, словно эта самая Неля от души попинала мою бесчувственную тушку и только после этого приволокла в подвал.
– Мужчина всегда будет сильнее женщины, – заявил Макс. – Например, я всегда буду сильнее тебя. И ты, как бы не старалась, всё равно не сбежишь от меня.
– Да, конечно, – горько усмехнулась я. – И сидение на холодном полу в окружении сырости и плесени это подтверждает.
– Хватит болтать, – Макс выпрямился. – Рассказывай всё, что знаешь. Или, – он вытащил из кармана складной нож и выщелкнул лезвие, холодно блеснувшее металлом в свете фонаря. – Мне придется вытащить эти сведения силой.
Мои челюсти дрогнули и сомкнулись, да так, что аж зубы заболели.
Стало страшно. Очень страшно. Потому что я видела – он не шутит. Макс действительно был
