И то, что он сделал с твоим разумом… Он не виноват. Это всё связано с Михаилом, но каким образом — я не знаю, поэтому ничего не могу сказать. — он шумно вздохнул и проглотив ком в горле, продолжил. — Мы работали за спиной Михаила, он об этом не знает до сих пор. Занимались созданием мозга, стараясь подогнать его таким образом, чтобы была возможность без потерь загрузить в него человеческое сознание. Поэтому я сконструировал сам процессор таким образом, чтобы он мог погрузить эти данные в себя и умел воспроизводить их как нормальный, живой мозг. Таким образом получилось искусственное хранилище информации подобное человеческому мозгу, которое может поглощать огромные объёмы данных, но без ошибок.
Она всё слушала, неподвижно стоя в двух шагах от Алексея. Инженер неловко потянул рукав бесформенной футболки и ждал, пока она хоть что-то скажет. Он хотел бы растянуть разговор настолько, насколько позволила бы его фантазия и сам взбушевавшийся прототип, в надежде на то, что его спасут, выполнив аварийный нежелательный сценарий. Но как назло — никого не было.
— Ты не сказал главного… Почему меня хотят отформатировать? — она сделала ещё шаг. — И вдобавок, переделать внешность.
Он медленно отошёл, стараясь быть ближе к арочному проёму, чтобы иметь хоть какой-то шанс на спасение.
— Подробностей я не знаю. Мне Леонид сказал, что всё это по желанию и с разрешения Михаила. Да, я знал, что тебя хотят отформатировать. Михаил мне дал указания, что нужно менять во внешности. Я даже стал рассчитывать, сколько суперполимера нужно будет для изменения, чтобы включить в расходную часть для отчётности. — признался он и пожал плечами. — Лично я ничего не решал и узнал об этом совершенно недавно, меня поставили перед фактом.
Минерва задумчиво смотрела перед собой, изучая микротрещины на мраморном полу. Цвет её глаз не изменился, оставаясь по-прежнему неоново-красными, поэтому Алексей не мог расслабиться и ждал, когда же она кинется на него. Он сделал ещё два шага к проёму.
— Тогда… я пойду. Ты не дал исчерпывающую информацию.
Она вышла, но не через дверь, а пробив стену в столовой.
— «Мне нужен совет. Как бы действовал человек в этом случае? И как нужно? Почему моя боль не прекращается?».
***
Екатерина сидела в кресле вместо того, чтобы лечь в кровать. Сон не шёл, погода, как назло, была отвратительной. Шёл дождь, который грозил перейти в снег.
— «Конец осени, пора бы привыкнуть к такой погоде. Но каждый раз как первый».
В дверь никто не стучался. Екатерина слышала лишь подозрительный треск, будто по полу кто-то ходит, но всё списала на разбушевавшуюся погоду и воображение. Она схватилась за кружку с какао, в котором плавали маленькие зефирки, повернулась обратно и от испуга вылила на себя добрую часть напитка.
Минерва стояла как приведение, перед голодисплеем. В маленькой уютной спальне, в стиле прованс, прототип казался каким-то лишним, несуразным. С её волос текла вода, превращаясь в лужу на полу. Белый медицинский халат напитался влагой и стал прозрачным, прилипая к коже.
— Что ты… Что-то случилось? — поинтересовалась Екатерина, вставая с места, чтобы сменить футболку.
— Я писала сообщения, но ты мне не ответила. — с обвинением ответила она.
— Надо скорее тебя переодеть в сухое, а то забо… Заржавеешь.
— Нет, суперполимер не пропустит и капли лишней влаги. Мне нужна помощь. Человеческая.
— Сеанс завтра. Вернее, через пару часов. Я видела сообщения, но в нерабочее время не отвечаю на них. — объяснила психолог.
— Мне нужно сейчас! — сотрясая стены дома, крикнула она.
Екатерина содрогнулась от страха, колени мгновенно подогнулись, женщина буквально упала в кресло. Она попыталась взять себя в руки и максимально трезво оценивать создавшуюся ситуацию.
— Конечно. Садись на кровать и рассказывай, какая у тебя проблема. С чем ты не можешь справиться? — спросила психолог, начиная параллельно записывать сеанс на голопланшет.
Она подумала, что подобный материал может понадобиться. По крайней мере будет что вносить в журнал наблюдений.
— Я не понимаю, как быть человеком. — Минерва постучала по середине груди, добавив. — Здесь, слишком много чувств, это мешает думать, я не могу анализировать всё трезво как раньше.
Вода продолжала стекать по волосам и одежде Минервы. Екатерине показалось, что она почти плачет, лицо выглядело очень расстроенным и осунувшимся.
— Надо подумать, что именно тебя провоцирует на подобные чувства? — Екатерина задала уточняющий вопрос и с интересом ждала ответа.
Она до сих пор не могла поверить, что говорит с роботом, прототипом, которого создали люди из разных современных материалов. Слишком очеловеченная и живая. Именно это пугало психолога больше всего.
— Человек… который обманул, предал! Ведь я его любила, а сейчас совершенно не знаю, что со мной. — призналась она.
В движениях Минервы сквозила сдерживаемая агрессия, она сидела на краю кровати, но всё её тело было в напряжении.
— Ты ему призналась в чувствах?
— Да. Ответа не последовало. Оказывается, что я для него только ресурс. — Минерва встала, заметалась по комнате, будто в поиске чего-то.
— Тогда есть единственный, самый простой вариант. Убрать его из своей жизни. Просто не контактируй с ним, сделай вид, будто его вообще нет. — предложила Екатерина. — Да, будет больно некоторое время, но постепенно ты всё забудешь. По крайней мере, так устроен человеческий мозг.
Екатерина боялась, что Минерва свернёт ей голову, если ответы пришлись бы не по вкусу. Но всё обошлось. Минерва молча ушла, не закрыв за собой дверь. Психолог не смогла помочь ей в полной мере.
Женщина включила голопланшет, чтобы внести дополнительные сведения от необычного сеанса и наткнулась на новостную ленту, которая непрерывным потоком шла по правому краю.
«Особо опасная разработка сбежала из НИИ. Робот гуманоидного типа, изготовленный для военных целей. Всех просим не поднимать панику и оставаться дома. Спецотряды города защитят вас в случаи опасности. Ситуация под контролем».
Глава 8
Раннее утро. Он ожидал, когда же Минерва заявится к нему в кабинет. На маленьком столе, который когда-то был табуреткой, стояла открытая бутылка с виски и закуска.
Появилась она позже, чем того бы хотелось Леониду. Он ждал её ещё час назад.
— Привет, Д’Артаньян.
— Вижу решила проведать меня? Ну и как тебе в человеческой сущности? Весело? — он открыто издевался.
Она пропустила эти слова мимо ушей.
— Зачем ты это сделал, если знал, что будешь меня стирать через две недели? — спросила она.
Минерва злилась, перевернула столик с бутылкой, которая моментально разбилась, а напиток красиво растёкся по полу.
— Вот за виски обидно было… — протянул он. — Если хочешь меня убить и винишь меня, что ты
