назад я стоял в очереди на приёмной комиссии, когда впервые увидел её. Миниатюрную брюнетку с веснушками, в тот момент я понял, что теряюсь. Мы быстро познакомились, несмотря на мою нерешительность. Даже поступили на один факультет и выбрали смежные специальности. Тогда я посчитал это большой удачей.
Ангелина… Мы подружились на первой совместной паре. Никогда бы не подумал, что найдётся столько интересных тем, о которых можно бесконечно разговаривать.
Я ждал удобного момента, чтобы признаться в своих чувствах, но опоздал. Мой друг был проворнее. Михаил покорил её дурацкими шутками, и она без раздумья согласилась пойти с ним на свидание, совершенно позабыв обо мне.
Как последний кретин я надеялся, что их отношения долго не продлятся. Я был слеп, даже не заметил, как оказался уже на свадьбе любви всей моей жизни и друга. Весь праздник пил до беспамятства. Отходил я долго. Похмельный синдром был для меня подарком, потому что именно в таком состоянии ко мне приходили гениальные мысли.
В тот момент я придумал, как заполучить мою Ангелину. Хотя бы копию.
Способ оцифровки сознания я разрабатывал десять лет и сам для себя играл роль кролика для опытов, пока у меня не получилось сделать слепок разума без потерь в отделах памяти.
Ангелина пару раз приходила к Михаилу и у меня получилось ненадолго с ней поговорить, попросить помощи в одном деле. Она по старой дружбе согласилась, даже интересовалась подробностями. Я честно рассказал ей суть своей работы. Слепок её разума оказался в надёжном носителе и дожидался своего часа. Оставалось одно… найти тело, готовое его вместить.
Заказ от «Заслон» был сущим подарком. Я участвовал с самого начала разработки мозга для тела. Алексею нравилось работать со мной в команде, особенно когда я брал на себя большую часть задач, и он мог больше времени уделять своей семье.
Всех планов я ему не раскрывал, а он сам не был достаточно умён. Не понимал, что ему не дают полную информацию и кормят лишь десятой частью.
Сделал копию нейромодуля, добавил небольших изменений в своей лаборатории. Пока Алексей отвлекался на другие задачи, я смог забрать оригинальный и поставить копию, которая в итоге оказалась в теле прототипа.
Смерть Ангелины оказалась неожиданностью для всех, подкосив меня с Михаилом. Мне показалось идеальным воспользоваться горем Михаила, предложив ему решение — внедрение сознания Ангелины в тело Минервы, чтобы снять с своих плеч груз ответственности и возложить его на лучшего друга. Месть гениальная в своей холодности и расчётливости.
Мне оставалось лишь придумать, как ликвидировать Михаила чужими руками. Решение пришло ко мне на двух ногах, со светящимися голубым неоном глазами. Она даже не заметила, как я подкрутил дестабилизацию, делая её чувства особо сильными.
Оставалось лишь ждать и наблюдать. Подкинул план на интерактивный стол Михаила, специально, чтобы его увидела Минерва. Кабинет она разнесла знатно, с фантазией присущей больше человеку, нежели искусственно созданному организму.
Честно признаюсь, я испугался ни на шутку, когда она пришла ко мне, с красными глазёнками. Дестабилизация работала в полной мере, вызывая в ней расстройство личности. Считанные часы и она самоликвидировалась в одном убогом месте в черте города, прямо на мусорном полигоне.
Я не сразу нашёл её, маячок перестал работать, как только она отформатировала себя. Погрузил её в машину и поехал до НИИ, в свою лабораторию. Алексей отказался менять её внешность после смерти Михаила. Даже больше скажу… он боялся подходить к телу прототипа и быстро уволился с работы. Перестал отвечать на звонки, везде меня заблокировал. Дурак.
И сейчас, стоя над бездыханным телом, я выполнял загрузку слепка сознания Ангелины. Диагностика показала, что все отделы работают отлично, ни единого повреждения. Структуры мозга целы, процесс закончился без потерь.
Устало сел в плывущее над полом кресло и ждал, пока она проснётся. Рассматривал её белое, без изъяна лицо, рыжие, спутанные волосы. Она не похожа на Ангелину, это единственное, что меня расстраивало.
Больше часа она просто лежала, а потом раскрыла глаза. Резко села, долго осматривала помещение, потом заметила меня. Я улыбнулся, подошёл к ней и с придыханием, не скрывая своей радости, сказал:
— Здравствуй, Ангелина… любимая.
— Привет, Д’Артаньян.
