Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 186
расширяется география государственных взаимоотношений и торговых связей, возникают неведомые партнеры и прирастают новые территории, свершаются научные открытия – язык как живой организм реагирует на все это творчески и одновременно прагматично. Обогащаясь заимствованными звучаниями, но сохраняя себя. Мировые языки – а русский язык является одним из них – обладают самодостаточностью и способностью к развитию. Заимствованные слова перерабатываются в зависимости от внутренней потребности самого языка, все лишнее отлетает само собой. И кто сегодня станет вспоминать, что слово «депутат» имеет латинские корни, а «икона» – древнегреческие. И это при том, что язык, как и культура в целом, самый надежный фундамент для самоидентификации – народа и отдельного человека. Взаимное притяжение и взаимное отталкивание общего и особенного, единичного и коллективного – одна из ключевых проблем человеческого бытия, истории и сиюминутности.
Много лет занимаясь гуманитарными связями на постсоветском пространстве, я был свидетелем самых разных процессов – и центробежных, и центростремительных. Моим друзьям и коллегам из разных стран чаще всего казалось, что, обособившись, погрузившись в глубины воссоздаваемой национальной истории, они обретут свой собственный голос, освободятся от внешних влияний. В какие-то моменты времени подобный подход, возможно, необходим. Но позволю себе вспомнить Карла Теодора Ясперса: «Я не могу стать самим собой, не вступив в коммуникацию… Этот процесс осуществления, раскрытия совершается не в изолированном существовании, а лишь в присутствии Другого. В качестве единичного я для себя ни раскрыт, ни действителен». Понятно, что коммуникация далеко не всегда может быть дружелюбной, но любая вербальная коммуникация, любой разговор лучше всякой драки.
Так случилось, что на открытие выставки «Всеобщий язык» я пришел на следующий день после того, как прилетел из Ташкента, где проходил XV Форум научной и творческой интеллигенции стран СНГ. При том что за тридцать лет, прошедших после самороспуска СССР, у каждого нового государства, образовавшегося на постсоветском пространстве, возникли собственные интересы, со всей очевидностью обострившиеся за минувший год, прошедший форум тем не менее подтвердил глубину сложившихся связей между народами, на протяжении веков живущими в соседстве друг с другом.
Чем больше возможностей открывает современный мир для новых государств, тем меньше различие взглядов на ряд серьезных проблем влияет на их тяготение друг к другу, предполагая общий язык общения. И вовсе не случайно 2023 год – не по инициативе России – объявлен Годом русского языка в СНГ. Часто употребляемая фраза «мы найдем общий язык» обозначает не только формальное, но и содержательное, сущностное тяготение к согласию. Ведь можно говорить на одном языке и не понимать друг друга. Именно поэтому так необходим не единственный, но общий язык. Общий – в множественности. Об этом выставка в ГМИИ имени А.С. Пушкина. О схожести человеческих нужд и чаяний – в древней Персии и Иудее, в античной Греции и средневековой Армении, в Московском царстве и китайской Империи Цинь…
Строители Вавилонской башни за грех гордыни, за желание сравниться с Творцом были наказаны многоязычием. Вся последующая история человечества – это стремление понять друг друга. Что удавалось далеко не всегда.
Декабрь 2022
Непредвиденное Бытие
К 100-летию Ирины Александровны Антоновой издательство «Гамма-пресс», пойдя на известный риск, выпустило необычную книгу под названием «О себе, музее, искусстве…». Ее авторство, безусловно, принадлежит легендарной женщине, которая более полувека была директором Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Кроме вступительной статьи М. Зильберквита, генерального директора издательского дома «Музыка – П. Юргенсон – Гамма-Пресс», и послесловия от автора-составителя Н. Колесовой, весь основной корпус издания определяется личностью И. Антоновой, ее размышлениями разных лет.
Он соткан по преимуществу из ее выступлений на телеканале «Культура», и непосредственность, порой спонтанность ее воспоминаний и рефлексий ощутимы в печатном тексте. Зафиксированные на бумаге, они не утратили живых интонаций, не попали в ловушку саморедактуры, которая неизбежна в письменном высказывании. И это важное достоинство книги, которая хотя и создана как бы «от первого лица», но не была прочитана и выправлена автором. Собственно, в этом и состоит риск издателей, на который они пошли сознательно, и, на мой взгляд, добились успеха. Мелкие огрехи – не в счет.
В главе «Голоса воображаемого музея Андре Мальро», который, как известно, в молодости был талантливым авантюристом, а в зрелости – выдающимся писателем, искусствоведом, участником Гражданской войны в Испании и французского Сопротивления во время Второй мировой войны, видным политическим деятелем и министром культуры Франции, есть весьма существенное рассуждение Ирины Александровны. «Мальро высказал замечательную мысль: “Великое искусство обладает непредвиденным бытием”. То есть, казалось, оно рассчитано на современников. Ничего подобного! На каждом этапе оно работает сначала на нас, потом на наших детей, внуков и так далее. И потомки, уже исходя из своего жизненного опыта, если умеют считывать и понимать творчество, открывают новые смыслы. Вот это непредвиденное бытие. Отсюда его формула “искусство – антисудьба”. Судьба человека – смерть, уход из жизни, а искусство – “антисудьба” – продолжение жизни».
Позволил себе столь развернутую цитату из размышлений Ирины Александровны только потому, что она, как кажется, имеет отношение не только к произведениям искусства, но и во многом к человеческому бытию как таковому. К тем редким героям нашей истории, которые уже при жизни становятся чем-то большим, чем персонажами обыденного существования, обладающими ИНН, ОМС. Ведь мифы и легенды Древней Греции, как и все прочие мифы и легенды, продолжали бытие во времени некогда существовавших людей, заслуги которых определили их надмирную, надвременную биографию. Ирина Антонова явно из этой плеяды.
Ее значение в истории отечественной культуры, в общественной и государственной жизни второй половины XX века и первых десятилетий XXI века прояснялось постепенно, как фотографическое изображение проступает на пластине или пленке, погруженной в проявитель. Движение времени делало ее фигуру более объемной и многогранной, хотя многие из ее современников различали лишь какую-то одну грань, принимая ее за целое. Чтобы понять всю сложность, противоречивость и одновременно объемную цельность ее натуры, надо было вглядываться в нее протяженное время, и желательно с близкого расстояния. Мне повезло, судьба подарила эту счастливую возможность.
Наша первая, вполне мимолетная встреча случилась в 1977 году на «Випперовских чтениях», которые Ирина Александровна учредила в память о своем учителе Б.Р. Виппере, долгие годы возглавлявшем кафедру всеобщего искусствознания на искусствоведческом отделении исторического факультета МГУ, одновременно занимая должность заместителя директора ГМИИ имени А.С. Пушкина по научной части. Во время этой первой встречи она была сдержанна и почти сурова, что никак не вязалось с той свободной интеллектуальной атмосферой, которая всегда отличала «Випперовские чтения». Жизнь – и не только профессиональная, к сожалению, –
Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 186
