вместо того, чтобы отдать ему ягоды, крепко ухватила Милаха за палец. — А где хозяйка? — окинул он взглядом сугробы и протоптанные в снегу дорожки, что разбегались к домам и к лесным тропам. — Что ж…
Пришлось оседлать чёрного как смоль скакуна и унестись в сторону леса. Кто-то из местных, видя это, пытался прокричать вслед что-то о странном снегопаде, который недавно укрыл лесную полосу белым непроглядным покрывалом, но Милах не слушал.
Крыса снова возилась у него в рукаве, оттуда же выкатилось несколько красных ягод, что будто крупные капли крови разбились о корку льда под копытами вороного коня.
Милах помедлил у тропы, которая всегда находилась в этом месте, между двух старых дубов и вела к Арюшке. Но теперь…
— М-да, — спешился он и ладонью коснулся стены снега перед собой. — Чудеса…
Но деваться некуда, пришлось вернуться в деревню за лопатой, снова доехать до заваленного снегом пути, оставить там коня и взяться за раскопки.
Благо Милах был не из хилых. Устать не должен, быстро не выдохнется!
Но работы оказалось больше, чем он себе представлял. Стало жарко и тулуп с шапкой оказались на ветвях ближайшего куста, а домика Ари всё никак не было видно.
Как вдруг Милах понял, что видно его и не должно быть, ведь вокруг снега выше крыши и деревья тонут в нём будто в глубоком молочном озере.
Позвать бы друзей на подмогу… Думал Милах, обернувшись назад, сдувая со лба светлую прядь волос. Да продержится ли так долго Арюшка? Что там с ней? Как бы беды не случилось…
И мысль эта заставила копать его ещё быстрее, предала Милаху сил.
***
У Ари темнело в глазах и покалывало от холода подушечки пальцев. Аркан, поначалу будто не желая замечать её бледности и слабости, теперь буравил её обеспокоенным взглядом. Пёс, что всё так же жался к ногам своей хозяйки, видя это, тихо рычал на Аркана, прижимая к голове уши. И он ухмылялся ему в ответ.
— Злишься… Что ж, я заслужил, — лорд поднялся, позволяя одеялу холодным комом упасть на пол, встряхнул шкуру, которая вмиг стала суха и горяча, и набросил её на плечи Ари. — Когда всё это закончится, я уйду. Не бойся.
В ответ лишь блеснули её большие, пугливые глаза и задрожали губы.
Аркан зажёг свечу… своим дыханием, рассудив, что воздуха много она не выжжет. Точнее, понадеявшись на это. И присел рядом, локтем потеснив пса.
Укусить его пёс не решился, всё же запах медведя его по-прежнему смущал, вид шкуры настораживал, да и лорд дурного, вроде, не делал…
— Ну, чего ты? Будет дом твой, как новенький. Мне бы только наружу выйти, да под новый удар не попасть.
Аря вдруг прислонилась к нему лбом и глубоко вздохнула.
— Будто год уж прошёл, а не несколько дней. Даже припомнить не могу, как долго ты здесь, Кан… А теперь говоришь, что уйдёшь? Когда раны твои едва затянулись. Когда кругом враги.
Он замер, поднеся руку к её голове, но погладить так и не решился.
— Я, возможно, кажусь нахалом, — улыбнулся он вдруг тепло и печально, — но не чудовище я и совесть у меня имеется. И без того навлёк на тебя беду.
Но Аря лишь покачала головой и покрепче сжала в своих пальчиках край его шкуры.
— Странный ты… Но если уйдёшь вот так, спокойнее мне уже не станет.
Аркан собрался было что-то ответить, да снаружи послышался шум.
— Откопали! — встрепенулась Арюшка.
Только вот Аркан её радость не разделял, нахмурился, чувствуя недоброе, и поспешил подняться, чтобы повесить на двери засов.
— Ч-что ты? Зачем? — обхватила Арюшка себя руками, словно в попытках защититься от неясной угрозы.
— Тише, — шепнул он, вглядываясь в темноту, что сочилась из щели под дверью в прихожую. — Кажется, там не твои друзья…
***
Милах, рукавом вытерев лоб, воткнул лопату рядом с собой в снег и огляделся. Примерно в пяти шагах от него должна находиться дверь дома, если он правильно всё запомнил.
На куполе неба горела большая круглобокая луна. Волчья луна: оранжевая, тёмная, почти красная. Макушки елей, острые и заледенелые, серебрились в её свете. И снег вокруг ну точно, как рассыпанные драгоценности, колющие глаза своей красотой и блеском.
Руки раскраснелись, пальцы ломило от мороза, мозоли болели. Но Милах снова взялся за лопату, приготовился зачерпнуть ею снега, как из под ног у него выскочило… нечто.
И Нечто это белым призраком метнулось к сугробу, под которым, видно, находилась крыша домика.
Птица? Заяц?
Милах снова занёс над снегом лопату, как с ног его сбило ещё два неведомых существа.
Небо тёмное, луна большая, деревья словно нарисованные, снег плотный.
Он хотел подняться, но чья-то тень, упавшая на его грудь, словно придавила к земле.
Над Милахом склонился высокий, широкоплечий человек.
Или не совсем человек?
А снежные духи, что похожи то на зайцев, то на птиц, то на маленьких лисиц, носились вокруг, весело стряхивая с пушистых лапок своих крупные хлопья снега. Будто могли они так поднять настоящую метель и свести на нет все усилия Милаха.
— Кто ты? — вновь попытался он подняться, но один из зверьков запрыгнул на его грудь, устраиваясь в тени незнакомца и у Милаха спёрло дыхание.
ГЛАВА 12. Что значит имя
— Уйдёшь? — коротко спросил незнакомец.
Если был это, конечно, незнакомец… Почему-то Милаху его голос показался знакомым. Но сейчас размышлять об этом было слегка неудобно.
— Уйдёшь? — повторил мужчина вопрос.
И Милах догадался, что если скажет «да», его отпустят, а вот Арюшку…
— Зачем тебе девушка? Она не делает ничего дурного! — Милах встрепенулся, попытался стряхнуть с себя магическое Нечто, но ничего не вышло, только снега вокруг стало больше, да мороз начал кусаться сильнее.
Мужчина молчал, словно пытался подобрать слова, найти объяснение.
Из-за света луны
