Зато пред глазами вновь заплясали образы его друзей, воспоминания о Совете и злой взгляд учителя. Только ближе к утру он успокоился настолько, что его воспаленное сознание рухнуло в пустоту усталости.
Златовласую хозяйку дома звали Кассандрой. Правда, все ее называли или Кэсс или миссис Лэир. От последнего обращения ее передергивало, но она терпела. Кэсс умудрялась делать десятки дел сразу: поставить пирог в духовку, предварительно замесив тесто, устроить стирку привезенных из поездки вещей, проверить домашнее задание дочери, параллельно подкармливая Юну остатками крема для пирога. Ее муж весь следующий день корпел над привезенными книгами, пыльными и потрепанными. Даже на обед он принес с собой кусок пергамента, свернутый в трубку. За что и получил этим же пергаментом по голове в воспитательных целях. После обеда он на пару часов исчез из дома, вернулся еще до сумерек, когда его жена взялась за приготовление ужина.
Юна с утра носившаяся между отцом и матерью, болтала и хохотала без остановки. Она перебирала привезенные подарки, пыталась помогать отцу в лаборатории, советовала матери, что готовить на ужин. И ни на секунду не расставалась с Майклом.
Слухи оказались правдивыми ровно наполовину. Кассандра Лэир была самой обычной женщиной, но работу по дому не доверяла никому. Кухарку она мягко, но требовательно отправила в отпуск, и как только за ошарашенной женщиной закрылась дверь, стала ворчать, мол, все вещи не на местах.
— Она готовит не так вкусно как ты, — сказала Юна матери, которая миниатюрным ураганом носилась по кухне, переставляя баночки со специями, кастрюли и ножи.
— Да ну? — Притворно удивилась Кэсс, смахнув с лица наглую светлую прядь. Волосы она заплела в длинную тугую косу.
— Ага, — кивнула Юна, — я пошла папе помогать.
— Напомни, что ужин через час, — вслед ей сказала Кассандра.
Грей Лэир тоже мало напоминал тот образ, что создали вокруг него слухи и сплетни. Ничего таинственного в нем не было. Отсутствовали и намеки на развитые амбиции или стремление к власти. Он напоминал ученого, слишком сильно углубившегося в свои изыскания. И если бы не жена и дочь, вполне возможно, он и стал бы таким отшельником. Судя по всему, Грэй и правда много знал, много работал, чем и заслужил внимание со стороны Совета. Не было тут ничего необычного, просто старания и желание узнать больше. Майкл чувствовал, что невольно стыдится прошлых мыслей о семье Лэир, но откуда ему было знать какие они на самом деле? Семейство жило своей жизнью, не требуя и не претендуя на лавры победителей.
— Мама сказала, что ужин через час, — Юна с ногами забралась в кресло рядом с рабочим столом Грэя. Майкла она посадила на стол рядом со стопкой книг. — Присмотри за моим другом, я хочу сменить платье перед ужином.
Грей и слова сказать не успел, лишь улыбнулся убегающей дочери. Игрушку он удостоил быстрым взглядом и вновь вернулся к работе. Майкл почти заскучал, когда в кабинет вошла Кассандра. Не говоря ни слова, она нежно обхватила мужа руками за плечи и зарылась лицом в растрепанные темно-каштановые волосы мужчины.
— И куда ты сегодня так спешно сбежал? — Промурлыкала она.
— Забрал определители у Гаспара, — Грей отложил ручку и исчерченный диаграммами лист. — Половину символов уже не разберешь, а круги в этих старых книгах, заметь, довольно любопытные.
— И чего нового в Совете? — Кассандра села в кресло. — Они все так же пляшут вокруг тебя и надеются, что ты вступишь в их закрытый клуб?
— О, ну это без сомнения, — Грей хохотнул. — Мне все больше и больше хочется высказать им все, и про мое свободное отношение к жизни, и про их принципы работы и выбор кандидатов….
Он замолчал, словно обдумывая мысль, внезапно пришедшую в его голову.
— М? — Кэсс приподняла правую бровь.
— Помнишь того молодого алхимика, которого я предложил вместо себя? — Наконец спросил ее Грей. — Эшнера.
Майкл почувствовал, что его словно ледяной водой окатили. Вот этого поворота событий он никак не ожидал. Выходит это сам Лэир предложил его кандидатуру на вступление в Совет. Но зачем, если сам он в Совет и не собирался?
— Да, помню. — Кэсс кивнула. — Вы еще ругались с королем по поводу его подготовки. Ведь его учитель…
— Решил устроить переворот власти. — Грея передернуло. — Благо его высочество лысиной почуял, что назревают проблемы. Успели выследить гада. Но дело тут не в его учителе. Кажется, парень о его планах знать не знал, но учился добросовестно. Это мне в нем и нравилось. В отличие от многих, он и правда хотел работать не ради себя. Я ведь общался с ним полгода назад. На встрече трех Советов.
О да, Майкл вспомнил тот разговор за одной из колонн парадного зала, во время приветственной речи короля. Встреча трех Советов, Алхимического, Военного и Магического, собрала тогда немалую толпу народа. Но было ужасно скучно и муторно. Майкл уже трижды пожалел, что пришел сюда, и откровенно зевал в стороне. Но приглашения от директора Университета — это все же статус, и не хотелось подводить хорошего знакомого. Именно его зевание и привлекло мужчину в длинном плаще. Зима только-только сдала свои позиции запоздалой весне, и многие еще не распрощались с теплой одеждой.
— Не скучай, через час речи станут интереснее, — незнакомец подошел почти вплотную к Майклу. Говорил он тихо, чтобы никто третий не услышал. Тень от колонны падала на его лицо, да Майкл и не собирался запоминать внешность случайного собеседника. А им оказался Грей Лэир, легенда и загадка среди алхимиков города. Они разговорились. Эшнер вспомнил, что тогда рассказывал, о чем думал. Он был искренне удивлен, что средний возраст Совета Алхимии — за пятьдесят. Молодежь не поднималась выше статуса помощника. Он поделился тогда своей мечтой о работе с первыми людьми алхимического общества, как с носителями знаний. Грей кивал, соглашаясь.
— А сегодня я столкнулся с ним в коридоре, — алхимик взял со стола карандаш, покрутил его в пальцах. — Почему у меня такое впечатление, что ему мозг промыли? Где открытый взгляд? Где честность в общении? Хмурый и грубый. Буркнул что-то про мой статус в обществе и прошел мимо. Думаешь реально человеку так поменяться?
— Ты же знаешь, что да, — Кассандра пожала плечами. — Полгода, огромный срок. Жаль, конечно, что так вышло. Ты довольно живо описывал его королю. Мне этот мальчик уже заочно начинал нравиться.
— Я уже жалею, что предложил его… — Грей вздохнул. — Думал, и правда, свежая кровь в Совете. Хоть будет с кем работать. Но он стал копией своего учителя.
«Данарел, сволочь, — стонал про себя
