не сказал больше ни слова и вскоре задышал в размеренном ритме спящего человека. Она закрыла глаза и тоже задремала.
Спустя какое-то время Скарлетт почувствовала, что ее расталкивают. Она села, и ей понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что она не в своей постели в Лос-Анджелесе.
— Снаружи кто-то есть, — прошептал Сэл.
От его слов сон тут же слетел.
— Что?
— Я слышал шум.
— Где?
— Тшш…
Скарлетт прислушалась. Стояла полная тишина.
— Я ничего не слышу, — тихонько ответила она.
— Прислушайся.
И тут она услышала слабый шум за стеной, прямо у изголовья. Словно опавшие листья похрустывают под чем-то тяжелым.
— Это какое-то животное, — сказала она. — Что еще…
Она замолчала. «Принц». Пожар. Неужели кто-то выследил Сэла в Африке?
Ее охватил ужас. Она заперла дверь? Боже… А на этой двери вообще есть замок?
— Сделай что-нибудь… — прошипела она.
Сэл выскользнул из постели. Он пересек комнату, раздвинул шторы и открыл дверь на балкон. В комнату ворвался прохладный ветер, неся с собой запах лаванды. Сэл вышел наружу. Посмотрел налево, направо. Пошел налево. Три шага, и он скрылся из вида, выйдя из проема.
Мучительно потянулись секунды. Скарлетт больше ничего не слышала. Ни встревоженных криков. Ни звуков борьбы. Тишина. Тут она поняла, что именно это и может быть свидетельством самого страшного. Внутри нарастала паранойя. Она представила себе мужа, лежащего в кустах с перерезанным горлом. Она окликнула его, не боясь, что ее может услышать еще кто-нибудь.
— Иди сюда, — донесся голос Сэла.
Облегченно выдохнув, Скарлетт встала и переступила порог деревянной веранды. Прохладный ветер обдувал ее запястья и щиколотки, проскальзывал через ворот пижамы, и от этого соски тут же отвердели, а кожа покрылась пупырышками. Она пошла по веранде влево и увидела Сэла, облокотившегося о перила. Локти его лежали на перекладине, а руки были скрещены на груди, словно он наблюдал за воскресной игрой в бейсбол. Она посмотрела в темноту под балконом.
Посреди небольшого островка папоротников сидела и вылизывалась пара шакалов.
Сэл залаял. Шакалы подняли головы. Их желтые глаза, блестевшие в темноте, казались безразличными, но все же немного зловещими.
— Сэл, прекрати, — прошептала она.
— Это всего лишь собаки.
— Это опасные собаки.
— Сюда им не забраться.
— А если они дождутся тебя, когда ты в следующий раз пойдешь в главное здание?
— Это безмозглые животные. А безмозглые не помнят обид.
Снова оказавшись в комнате, Скарлетт как следует хлопнула Сэла по заду. Это он был безмозглым животным. Она закрыла дверь и щелкнула замком. Шторы задергивать она не стала, радуясь скудному свету луны и звезд.
Лежа в постели, она никак не могла уснуть. Ей казалось, что там, снаружи, все еще кто-то есть: поджигатель, киллер, или как еще называют того, кто пришел, чтобы убить тебя посреди ночи…
Нет — это она просто дала волю воображению. Они с Сэлом уже об этом говорили. Он в безопасности. Никто не знает, что он здесь. Какова вероятность, что кто-то полетит аж в Африку и выследит его на краю обрушившегося вулкана? Какая-то нелепая голливудщина. Это просто бродят дикие звери.
Постепенно Скарлетт все же одолел сон.
* * *
В половине третьего ночи Фицджеральд открыл глаза. Последние несколько часов он спал, но в то же время не спал. Этому он научился давным-давно в британской армии. Открыв дверь «Лендкрузера», ирландец вышел в ночь. В небе, усыпанном льдинками звезд, светила почти полная луна, и этого света ему вполне хватало. Протяжно и мелодично кричал козодой, и чистоте этого звука позавидовал бы любой чревовещатель. Больше не было слышно почти ничего, но Фицджеральд знал, что окружающий лес кишит жизнью. Он двинулся по грунтовой дороге в сторону домика, где остановились Сальвадор Брацца и Скарлетт Кокс, насвистывая (Johnny I Hardly Knew Ye», чтобы случайно не наткнуться на какое-нибудь животное. Обычно зверье убегает, но иногда в панике может и напасть, особенно если ранено или защищает молодняк. С собой у него был купленный на свалке карданный вал, но карданный вал не остановит буйвола или леопарда.
Через пятьсот метров он вышел к парковке на поляне за лагерем «Дерево», где в ряд стояли шесть внедорожников. Все они были «Лендроверами». Три из них — «Лендровер-Дискавери». Только один из них, второй справа, был последней, третьей серии. Он-то и был нужен.
Фицджеральд лег на спину и сунул в зубы тонкий фонарик. Потом заполз под высокую раму машины и осмотрел ее нижнюю часть. Вынув из кармана небольшой гаечный ключ, он отвинтил шесть болтов, крепивших муфту. Первые пять вывернулись довольно легко. Шестой, стервец, потребовал почти столько же времени, сколько первые пять, вместе взятые. Ирландец сдвинул вал вперед, чтобы отсоединить его от раздаточной коробки, потом назад, чтобы высвободить из дифференциала, чуть дернул, и вал оказался в его руке. Смазанное маслом уплотнительное кольцо выпало ему на грудь. Он не стал его убирать, решив осмотреть вал. Шлицы почти не были изношены. Впрочем, он этого и не ожидал. Отложив в сторону хороший вал, Фицджеральд вернул на место кольцо и вставил принесенный с собой почти полностью стертый вал. Он снова затянул шесть болтов — шестой встал на место куца охотнее, чем покидал его. Во всем этом была какая-то метафора всей жизни, но у Фицджеральда не было времени над этим думать. Он вылез из-под машины.
Одним резким движением ирландец вырвал антенну радиостанции из гнезда на креплении для запасного колеса «Лендровера». Вернувшись к своему «Лендкрузеру», он откинулся на сиденье и закрыл глаза, надеясь поскорее уснуть. Через несколько часов, с первыми лучами солнца, нужно уже быть на ногах.
ГЛАВА 7
Среда, 25 декабря, 06:55
Заповедник Нгоронгоро
— Сэл, ты готов? — громко спросила Скарлетт. — Силли уже все погрузил в машину и ждет снаружи.
— Иду-иду.
Сэл вышел из ванной через пару мгновений. Его волосы, все еще влажные после душа, были, как обычно, зачесаны назад. Может быть, это все были причуды освещения, но он казался смуглее, чем накануне, и выглядел более здоровым. Скарлетт ощутила легкое напряжение внизу живота.
— Отлично выглядишь, — сказала она, подумав, не настанет ли сегодня время стереть невидимую черту, разделявшую кровать. Кто знает? Все может быть.
— Мне определенно лучше, — сказал Сэл. — Похоже, от заразы я избавился.
Она не раздумывая чмокнула его в свежевыбритую щеку, от которой пахло смесью лайма и какой-то медицинской мази века этак семнадцатого:
— С Рождеством!
Он удивленно выгнул бровь:
— А ты сегодня в хорошем настроении.
Так оно и было. Какие бы мрачные мысли об убийцах, готовых лететь за тридевять
