образом менялись местами. Книги взлетали в воздух, создавая импровизированные воздушные библиотеки, а перья щекотали носы ничего не подозревающим людям.
Кондитерская «Сладкий рай», некогда спокойное место сосредоточения, превратилась в ликующий цирк смеха и левитации. Обычно суровые и серьезные посетители не могли не присоединиться к веселью, их величественное спокойствие сменилось смеющимися лицами.
По мере нарастания суматохи смех Энджи исходил от ее парящей формы, усиливая эффект. Люди и нелюди оказались рядом с ней, не в силах сдержать смех и покачиваясь в воздухе, как хор плавающих шариков. Зрелище недоумевающих посетителей, неудержимо парящих в воздухе, наполнило коридоры весельем, создав сцену, больше подходящую для комедийного шоу, чем для милой кондитерской.
Неудача Энджи, несомненно, привела к хаосу, но в то же время она распространила радость и смех по всей улице Ядов. Постепенно эффект зелья начал рассеиваться, возвращая все на свои места. Единственное, кого не тронула эта неожиданная история — Лукерью и Финиста, которые закрылись в комнате, ведя какой-то серьезный разговор.
В разгар этого захватывающего зрелища Энджи и сама получила ценный урок. Ее озорное зелье, пусть и не по назначению, принесло неизмеримое счастье окружающим. И когда она плыла рядом с посетителями кондитерской, смех вырывался из нее, как музыкальные ноты, она поняла, что иногда самые комичные приключения в жизни — это те, которые объединяют людей и позволяют им оценить красоту общего смеха.
Однако, пока разворачивалась комедия в одном месте, в другом наметилась драма.
— Я кое-что вспомнила, — начала Лукерья.
— Это очень интересно. Внимательно вас слушаю, — Инспектор сложил руки на груди, с любопытством посматривая на девушку.
Лукерья рассказала Финисту о князе Горском, который правит городом Эстерхази и может закрыть ее кондитерскую, со слов одной из посетительниц. Она также рассказывает, что помнит некий бал в девятнадцатом веке, на котором, по ее воспоминаниям, присутствовал князь Горский. Она рассказывала инспектору, что князь Горский, по-видимому, очень заинтересовался ею и в течение всего вечера не сводил с нее глаз. Она была польщена его вниманием, и в какой-то момент они даже танцевали вместе.
Лукерья рассказывает, что после бала князь Горский прислал ей цветы и подарки, выражая свое восхищение ее мастерством, но не уверена, что это было связано с кондитерским делом. Однако она дала ему понять, что романтические отношения ее не интересуют, и она хочет сосредоточиться на своем деле.
Инспектор внимательно выслушивает рассказ Лукерьи, понимая, что ее встреча с князем Горским может иметь какое-то значение в их нынешней ситуации. Он спрашивает Лукерью, не общалась ли она с князем в последнее время, подозревая, что именно он может стоять за угрозой закрытия кондитерской.
— Мы не виделись с ним, но, как я поняла со слов посетительницы, он обязательно к нам придет, чтобы навести свои порядки. Честно говоря, я в растерянности.
— Не волнуйтесь, дорогая Лукерья. Вряд ли Горский хоть что-то сможет сделать. Его власть распространяется лишь на Эстерхази, моя же — почти безгранична. Помните ли вы что-нибудь еще из своего прошлого?
Лукерья подтвердила подозрения инспектора и рассказывала, что князь Горский оказывал на нее давление, требуя… Тут воспоминания немного дали сбой. Она подозревала, что он хотел забрать нечто ценное, а сама Лукерья не хотела идти на поводу и была намерена бороться с планами князя.
Инспектор заверяет Лукерью, что проведет дальнейшее расследование и сделает все возможное, чтобы помочь ей. Он понимал, насколько важны для общества такие малые кондитерские, как ее, и намерен восстановить справедливость во всей ситуации. Плюс появилась некая зацепка — возможно с амнезией Лукерьи и Энжи каким-то образом связан именно Горский?!
По мере того, как Инспектор углублялся в тайну, раскрывая темные замыслы князя, он понимает, что встреча Лукерьи с князем Горским на балу — ключ к разгадке истины. Он должен выяснить, что произошло в ту роковую ночь и как это связано с современностью.
— Вы мне симпатичны, — признался Финист. — Вы умны и сильно отличаетесь от местных, — мужчина приблизился, практически загоняя девушку в ловушку. Прислонившись спиной к двери, Лукерья вздрогнула, когда Финист замер в нескольких сантиметрах от нее. Поддавшись внезапному порыву, девушка подняла руку.
Нежные кончики пальцев Лукерьи ласково коснулись мощной груди мужчины. Когда она смотрела на инспектора Финиста, и яркий румянец заливал ее щеки. Мягкий свет угасающей свечи освещал комнату, отбрасывая неземные тени на искусно украшенные стены. В воздухе маленькой комнаты витала пьянящая смесь уязвимости и желания, витая в тонких нитях лавандовых благовоний, пронизывающих пространство.
Сердце танцевало в чарующем ритме, его стук напоминал призрачную мелодию запретной любви. Она едва могла осознать всю глубину эмоций, бушевавших в ней и грозивших поглотить всю ее сущность. Обычно спокойное поведение Лукерьи рассыпалось, как хрупкое стекло, оставляя ее незащищенной и уязвимой перед водоворотом эмоций, которые она никогда раньше не осмеливалась испытывать.
Когда пронзительный взгляд инспектора Финиста встретился с ее взглядом, Лукерья почувствовала, как неконтролируемый жар поднимается от основания позвоночника, вызывая дрожь в подрагивающих конечностях. В этот миг она остро ощутила каждую деталь, запечатлевшуюся в ее памяти: изгиб темных бровей, четкие очертания точеной челюсти, изгиб губ в слабом намеке на улыбку, в которой танцевало пленительное очарование.
И все же среди пьянящей дымки эмоций Лукерью охватил прилив неожиданного смущения. Она не могла понять, как такой выдающийся человек, как инспектор Финист, может стоять среди ее скромной обстановки, окруженный шепотом тайн и сокровенных мечтаний. Инстинктивная потребность в самосохранении боролась с неоспоримой истиной: она безнадежно и беспомощно, бесповоротно влюбилась.
Ток электричества тонко потрескивал в воздухе, когда Лукерья пыталась успокоить свое бешено колотящееся сердце. Она опустила взгляд, длинные ресницы отбрасывали тонкие тени на раскрасневшиеся щеки. Она нервно теребила кружевную отделку вышитого передника, пальцы ее, казалось, были одержимы необъяснимой потребностью выразить сложные эмоции, бурлящие внутри нее.
В этот пикантный момент комната словно уменьшилась в размерах, ее чувства были настроены исключительно на присутствие инспектора. Время стало произвольным понятием, каждая секунда растянулась в вечность, и Лукерья боролась с хрупким балансом между желанием и самосохранением. Оглядев комнату, она поняла, что ее скромное жилище, бывшее когда-то убежищем от внешнего мира, превратилось в камеру тайн — тайн, которыми она жаждала поделиться с инспектором Финистом, но боялась потерять то немногое, что осталось от ее разбитого сердца.
— Что вы со мной делаете, Лукерья? — с упреком спросил мужчина.
В этот решающий момент Финист окончательно сократил расстояние между собой и девушкой, и его сердце забилось в предвкушении. Когда он нежно прикоснулся губами к ее губам, волна эмоций захлестнула его, скопилась в груди
