не смущал непереносимо яркий свет, так как он сидел спиной к окну.
– Кажется, нам пора кое-что прояснить, – начала Женя, нехотя глянув на Андрея. Теперь внутри у нее кипела злость.
– Тебе Маша все объяснит лучше, чем я. Посвятит во все тонкости. Это не сложно. Посидишь на телефоне, поотвечаешь на телефонные звонки. Уходить домой Машка не собирается, так что все остальные вопросы будет решать она сама.
– Я не о том.
– А о чем?
– О том… – Она вдруг заметила, с каким интересом он на нее смотрит. Со странным, приводящим ее в глубокое смущение интересом. – Что не пойти ли тебе к черту.
– О-о, наша беспомощная мышка решила взять себя в руки и проявить характер?
– Можешь издеваться надо мной сколько угодно.
– Даже не думал.
– Мне все равно. Плевать, что ты обо мне думаешь и как ко мне относишься. Я не твоя рабыня.
– Я попросил…
– Ты не попросил, ты позвонил и наорал на меня.
– Хм. Извини.
– Извини? Мне не нужны твои извинения, просто оставь меня в покое!
– У тебя какие-то проблемы?
– С чего ты это взял?
– Ты какая-то нервная сегодня, – с издевательским спокойствием изрек Погодин. – В твоем тихом болотце произошли какие-то бурные перемены?
Женька сглотнула и попятилась к двери.
– Ты не любишь этого, да? Впадаешь в панику, когда разрушается привычная модель твоей жизни. Знаешь, поначалу я думал, что тебя смутит моя просьба. Заведение у меня весьма специфическое. Слава богу, ошибся.
– Никак не можешь успокоиться? Разозлился, что я тебе отказала?
– Отказала? В чем? Я ничего не предлагал. Зато тебя, как я погляжу, замучили сексуальные фантазии.
– В моих сексуальных фантазиях тебе нет места. Так и знай!
– Серьезно?
– Поверь, ты не в моем вкусе. Господи, почему я машину Коваля не поцарапала! – ляпнула Женька, окончательно разозлившись. – Я бы с удовольствием ему долг отработала! Даже в постели! Он как раз в моем вкусе! – Не без тайной радости она наблюдала, как меняется выражение лица Погодина: сходит с губ самодовольная улыбка, в глазах загорается злой огонь.
– Ты клиническая идиотка.
– А ты ублюдок. Самый ублюдочный ублюдок, какого мне довелось встречать. Ты постоянно говоришь мне какие-то гадости.
– Угу, правда не всегда приятна. Зачастую она бывает очень гадкой. – Погодин вдруг улыбнулся и, поднявшись с кресла, шагнул к ней. Взглянул на ее короткое платье. – Но ты все равно приехала. Могла послать Федю нахрен и забыть… но ты все равно сюда приехала.
– Только не приписывай это на свой счет, Андрюша.
– На чей же еще? – ухмыльнулся он.
– Приехала, ага. Чтобы послать нахрен тебя! Чтобы при этом смотреть тебе в лицо. И чтобы у тебя не возникло сомнений, что я говорю серьезно.
– На этот раз все серьезно, сам вижу. – Андрей шагнул еще ближе. – Столько агрессии. Это все сексуальное напряжение.
– Что?
– Ты его тоже чувствуешь? Дальше будет хуже, – продолжил он с оттенком удовлетворения в голосе. – Пока мы не переспим…
Прежде чем Погодин договорил, Женька выбежала из кабинета. Пронеслась мимо Маши, но притормозила и вернулась к стойке.
– Андрей сказал, что ваше заведение весьма специфическое. Что это значит?
– Это значит, что клиентура у нас преимущественно мужская. Люди здесь отдыхают, расслабляются, в этом нет ничего противозаконного. Мы делаем их счастливее.
– У вас что тут бордель?
Машка наморщила нос:
– О, я бы не стала называть это таким ужасным словом.
– Что тебя смущает? – прозвучал сзади голос Погодина. – С твоим опытом, ты тут будешь как рыба в воде.
– Может, ты и меня к кому-нибудь в постель уложишь?
– Массажный стол тебя не устроит?
Женя вспыхнула и выскочила на улицу. Злость гнала ее с удвоенной скоростью. Она обвела глазами парковку в поисках своей машины, но вспомнила, что приехала с Федором.
– Я тебе покажу беспомощную мышку, – проговорила сама себе и направилась к метро.
Глава 7
Мышка беспомощная!
Еще посмотрим, кто тут беспомощный!
Ожидая своей очереди, Женька нетерпеливо поерзала на стуле и еще раз глянула на дверь: «Леднёв». До этого дня она ни разу не была в прокуратуре. Думала, не придется, но спасибо Андрюше. Он, кстати говоря, за это обращение в госорганы ее точно не поблагодарит. Сам виноват. Достал.
Когда подошел ее черед, Женя отмела последние сомнения, быстро вошла в кабинет и положила на стол исписанный мелким почерком листок бумаги.
– Вот. У меня заявление… то есть, обращение… то есть, жалоба.
– Так заявление, обращение или жалоба? – строго спросил прокурор.
– В общем, нужно призвать к ответу одного человека…
– Документы.
– У меня нет его документов.
– Ваши.
– А! – вскинулась Погодина, подала свой паспорт и уселась, сложив руки на столе.
Леднёв посмотрел в ее паспорт, потом в заявление, и что-то в его взгляде неуловимо изменилось.
– Муж?
– Нет. Однофамилец.
Служитель закона снова обратился к написанному:
– Гражданин Погодин Андрей Викторович… проживающий по адресу… вас преследует?
– Активно, – уверенно кивнула Женя, крепче сцепив пальцы.
– Угрожает убить? – снова уточнил он, будто не верил своим глазам.
– Было, – подтвердила Женя.
– Содержит бордель… – произнес Леднёв, спустившись по строчкам еще ниже.
– Может, как-то по-другому надо было написать? – тут же засомневалась она.
– Нет, все предельно ясно написано.
Показалось, что Леднёв едва сдерживает улыбку, и Погодина занервничала, не зная, хороший ли это знак.
– Как давно вы знакомы с гражданином Погодиным?
– А это имеет значение?
– В нашем деле все имеет значение.
– Не очень, – поморщилась Евгения, чувствуя, как от волнения у нее вспотели ладони. – Несколько недель.
– При каких обстоятельствах вы познакомились? – тем же строгим тоном поинтересовался прокурор.
– Ох, – вздохнула она, – это не очень приятная история. В общем, я случайно поцарапала его машину. Немного. Слегка. Магазинной тележкой.
– Чем? – Леднёв поднял на нее удивленный взгляд.
– Магазинной тележкой, – покраснела Женька.
– Что ж вы не указали этот факт в своем заявлении? – Он снова придвинул к ней листок.
– Нужно указать, да?
– Конечно.
Женя принялась старательно описывать события того дня.
