голос и какой-то потерянный взгляд.
— У своей любимой тумбочки, — не сдерживаюсь и мысленно ругаю себя.
— В смысле? — мужик пытается приподняться на локтях и оглядеться. — А почему я на полу?
Ой, как хорошо! Похоже, он нифига не помнит. Класс!
— Вы решили помочь мне достать паспорт, — вру я. — Наклонились и… не знаю, может, у вас голова закружилась? Упали почему-то, — говорю, а сама рукой отпихиваю подальше сломанную ложку для обуви. — Как вы себя чувствуете? — стараюсь выглядеть обеспокоенной.
— Хреново, — у него, все-таки, получается сесть. Но, похоже, силы не до конца вернулись к нему, потому что он так и сидит, склонив голову. Обхватывает ее руками и натыкается на опухшее ухо. — Это что? — проходится по нему пальцами.
— Ударились, — сглатываю. — При падении.
— Погоди, — трясет головой. — А ты что? Ты… — опускает взгляд на свою расстегнутую ширинку. — У нас все было, что ли? Не помню ни хрена.
— Ага! — радостно киваю я. — Все было! Я, вот, как раз домой уже собралась. Оделась, помылась. Вернее, наоборот. Ну, вы поняли.
— А почему я ничего не помню-то? — трет затылок. — Странно. Впервые со мной такое. Секс был, а как будто и не было. Хотя член не стоит. Значит, все же было. Но почему не помню?
Так. Опять пошли ненужные подробности его физиологии. Пора заканчивать.
— Ладно. Пойду я, — говорю с улыбкой.
— Постой. Ну, тебе хоть понравилось? — морщится и мне кажется, что смотрит с недоверием.
— Безумно, — произношу восхищенно.
— Повторим?
— Как-нибудь! — посылаю ему воздушный поцелуй и сбегаю.
14. Денис
— Ну, вот, скажи, Артур, у тебя хоть раз такое было? Что ты трахнулся, но нифига не помнишь? Вроде бы и поимел девчонку, а кайфа в мозгу не сохранилось? — мы сидим с другом у меня дома и допиваем бутылку виски.
— Нет, — уверенно произносит Артур. — Я всегда знаю, кого, когда и даже как я трахнул. Ну, сейчас, конечно такой проблемы вообще не возникает. Потому что я трахаю только одну, — и ржет. — А тебе, может, к врачу обратиться? Ну, там, для памяти таблетки, может? Или это, ахахаха, уколы!
— Куда? — удивленно смотрю на него, остановив руку со стаканом у самого рта.
— Ну как куда? В то место, которое не помнишь! Ахахахаха! Ай! — кричит, получив тычок в бок. — Слушай, а с ухом-то что? — вглядывается в мое все еще опухшее бордовое ухо.
— Да, блять, упал как-то. Неудачно, — трогаю ухо. Болит, сука.
— Хм. Это как же так приложился-то? Не думал, что у тебя такие большие уши!
— Да оно опухло! Нормальные у меня уши! Слушай, хватит, а? И так хреново! — я начинаю злиться на него. Сидит тут такой довольный и веселый.
А, вот, мне не до смеха.
Меня до сих пор терзают смутные сомнения насчет секса. Ну, не было у меня никогда такого, чтобы я не помнил. Если мне было хорошо, то это должно было хоть где-то отложиться! Много раз закрывал глаза и пытался вспомнить тело Пчелкиной. Бесполезно. Не вспоминались ни ее мячики, а там есть, что вспомнить — размер что надо! ни самое сладкое место, куда, по ее словам, долбился мой член.
И презерватива рядом не было. Это что? Я ее трахал без защиты? Ну, бред. Я всегда трахаюсь только в презервативе. К тому же, они у меня именные и я знаю, сколько их было в пачке. Ровно столько же их и осталось!
Неужели, обманула?!
— Давай осмотрим место преступления! — слышу сбоку радостный голос Артура.
— В смысле?
— Ну, где ты ее типа трахнул? Или, так скажем: где это случилось в твоих мечтах? Ахахаха!
— Я тебе точно врежу! — рычу я.
— Ладно-ладно, все, молчу! — и он вскидывает вверх руки, а у самого улыбка так и давится на лице! Ну, погоди, Артур! Попросишь еще у меня о помощи! Уж, вот, тогда я постебусь над тобой!
— Пошли, — встаю и киваю ему. Мы подходим в коридоре к той самой тумбе. — Вот здесь. Ну, то есть, она сидела на тумбе, а я ее…
— Ну, ясно. Следственный эксперимент проводить не будем, — косится на меня Артур. — Я тебя опасаюсь что-то. Тоже что-нибудь нехорошее со мной сделаешь и забудешь. А мне потом с этим жить.
— Артур!
— Все. Сейчас серьезно, — выставляет вперед руку. — Так, что это у нас тут.
Артур присаживается на корточки и внимательно осматривает все вокруг. Опять прикалывается? Ну, дождется! Я и так на пределе!
— О! А это что? — он встает и в руках у него моя ложка для обуви. Красивая, с грифелем. Сделана на заказ. И сломанная? Но… — Так, погоди, — Артур осматривает внимательно ложку, потом смотрит, сощурившись, на меня. — Хм. Ну-ка, повернись, — берет меня за подбородок и поворачивает голову так, что мое опухшее ухо смотрит прямо на него. — Похоже, без следственного эксперимента не обойтись! — ржет опять. — Стой так и не шевелись!
И я не успеваю даже ответить, как он замахивается этой самой сломанной ложкой и! зажмуриваюсь. И слышу смех Артура.
— Четко по уху! — мне кажется, он сейчас расплачется от смеха. — Вот ложка и треснула. Башка-то у тебя крепкая! Ну, кость, в смысле, крепкая. А так, да, из башки все выбило. Потому и не помнишь. Ахахаха! Господи, Дэн, это пиздец какой-то! У меня сейчас живот разболится от смеха! — и он потирает пальцами глаза и садится на пол. Ржет как конь.
Беру у него из рук ложку, осматриваю ее.
Да блять. Ну, нет. Ну, не правда же! Не может этого быть! Ну, нет! Ах, ты ж, Пчелкина!
Падаю на пол рядом с Артуром. Он все еще ржет.
Убить его охота. А еще себя. За то, что поверил.
— Ну, короче, — едва сдерживая смех, говорит Артур. — Мне кажется, ахахаха, лучше и дальше продолжать думать, что у вас все было, ахахаха. Целее будешь!
— Нет, — упрямо качаю головой. — Теперь уже я просто обязан это сделать, сук. Тем более, что ей понравилось, по ее словам. Надо наказать. Она что? Меня за лоха держит?!
Артур молчит. Поворачиваюсь и смотрю на него и он прыскает от смеха.
Пиздец, дружеская поддержка!
— Слушай, уходи, — отворачиваюсь и хмурюсь. — Только хуже от тебя.
— Ладно, Дэн, — приятель закидывает мне руку на плечо. — Прости. Но это правда очень смешно, — опять строго смотрю на него. — Все. Правда все! Ну? Ты чего? Ты ж самец! Неужели с какой-то пигалицей малолетней не справишься? Нагни ее и все! Ррррр! «Моя» там и «ррррр»! Нагнул и трахнул! Но перед этим надо как-то бдительность ее усыпить. Ну, не знаю.
