он прикасался ко мне, как сминал мои губы своими, как наши языки сплетались, и мы становились единым целым. Вспоминаю его широченную, сильную грудь, перекатывающиеся от малейшего движения мышц… О Боже! Я сошла с ума, не иначе.
Из мыслей меня выдернул дверной звонок. Сорвалась с места, побежала открывать и, конечно же, на пороге стоял тот самый опер.
— Привет, красавица! — проговорил он, опираясь локтем о дверной проем.
— Игнатьев, ты вынуждаешь меня задуматься над продажей моей шикарной квартиры. Зачем пришел?
— Какая ты неприветливая… — он словно ребенок надул губки и попытался ворваться внутрь.
— Тебя кто-то впускал? — я преградила Максиму путь.
— А ты не одна что ли? — его взгляд тут же потемнел. Я прямо увидела, как поволока ярости опускается на зрачок.
— Нет, но я кое-кого жду. И этот «кто-то» явно не ты. Так что, извини, — развожу руками и улыбаюсь.
— Ты с мужчиной? — голос такой холодный и металлический, что я начинаю мерзнуть.
— Не твоё дело, опер. Занимайся своей работой и своей жизнью. Меня оставь в покое! — рычу я, не в силах сдерживать эмоции. Что он там себе выдумал?
— Мое дело, слышишь? Мое. Я уйду, но знай, что однажды ты будешь умолять меня остаться, Катерина, — он был злой как черт и мои колени стали подрагивать от прожигающего насквозь взгляда.
— Скорее небо упадет на землю, Игнатьев! — крикнула я в след нахалу.
Ишь, ты! Умолять я его буду…
Я тогда еще не знала, что этот долбанный ментяра был прав. Прав на сто процентов. Он словно предвидел будущее в тот вечер.
***
Танька пришла минут через двадцать после Макса. К этому времени я уже успокоилась и открыла бутылочку винишка, которая планировалась на двоих. Нет, ну а что? Вовремя надо приходить.
— Тааак, подруга. Давай, рассказывай, что там твой опер надумал, — защебетала Татьяна, наполняя свой бокал.
— Тань, не мой он опер, ясно? Не мой! — рыкнула я. А у самой такая нега растеклась в душе. Ну какого хрена, спрашивается?
— Да, конечно. Вижу я как ты вся дрожишь перед ним. Ну, колись — было чего?
— Был поцелуй тогда в клубе, но больше ничего. Я была пьяная, сама знаешь, а он этим воспользовался, мудачина, — отхлебнула винишка, успокаивая взбунтовавшийся разум.
— Да нет, милая. Когда вы с ним в курилку ходили, ты была как стекло трезвая, так что не лечи мне. Вижу, что хочешь его. И понимаю тебя. Такой мужчина не может оставить равнодушной, — она многозначительно поиграла бровями.
— Хватит, Тань! Сама вон на Лёху его засматривалась. Все ластилась перед ним, как кошка мартовская. Только он даже ухом не повел, — усмехнулась я.
— Дааа… Лёшик этот хорош. Ух я бы с ним…
— Успеешь еще, подруга. Он будет у нас в офисе со своими бойцами расхаживать. Я как раз об этом и хотела поговорить.
— Да ты что! — Танька аж подпрыгнула. — А чего ты молчала-то? Ну-ка давай подробнее. Когда он придет?
Я рассказала подруге подробнее о предстоящих опросах наших сотрудников. Попросила её отнестись к этому ответственно, на что она на полном серьезе пообещала, что будет помогать, чем сможет
Следующие несколько дней рутина засосала меня целиком и полностью. Верные опричники Игнатьева действительно не наводили лишнего шума и были практически незаметны, за что я была премного благодарна. Работа кипела, и мы даже планировали опережать сроки по нашему контракту. Текущие заказы были оперативно завершены без ущерба качеству продукта.
Надо сказать, что и сам Максим частенько наведывался ко мне в офис. Он всячески обхаживал меня, осыпал комплиментами, предпринимал попытки зажать меня в темном уголке, но я была неприступна.
Не знаю, что меня останавливало.
В дни, когда он приходил ко мне на работу, я будто заранее знала, что он должен появится в поле моего зрения. Сердце в такие моменты выпрыгивало из груди, ладони потели, и я никак не могла сосредоточиться даже на простейшей работе.
Появляясь, Максим пожирал меня глазами. Я видела, как он мучается от моей неприступности и неопределенности. Я была бы и рада дать ему зеленый свет, но увы. Мой страх быть преданной или использованной был сильнее нашего взаимного притяжения.
В один такой обычный день я вышла в курилку на последнем этаже здания и с удовольствием втянула в себя морозный воздух. Близился новый год. Я даже не знала, как и с кем его встретить. Ленка с Мишкой и детьми собирались укатить в теплые края. Меня тоже посетила такая мысль, но я её сразу отбросила. Все-таки я люблю отмечать этот праздник в зиме. Снег, оливье, бенгальские огоньки, фейерверки.
Присела на скамью и блаженно затянулась. Кайф! Обожаю свою работу, своё дело. Вспоминаю, как начинала с маленькой съемной квартиры, когда только переехала в Питер. У меня даже не было принтера, все приходилось писать от руки. Я работала, анализировала, составляла графики. И вот, спустя пять лет упорного труда, моя компания «ЭлЭс Финанс» одна из самых успешных в регионе. Мы начинали с моей подругой еще в маленьком родном городе Владивостоке. Обе верили в лучшее, старались. И у нас получилось! Мы начинали с финансовых услуг и разрослись до разработки специального программного обеспечения для разных видов бизнеса. Рената осталась руководить дальневосточным филиалом, а я уехала учиться и покорять большой город, где меня точно мог ожидать только успех.
Из раздумий и воспоминаний меня выдернул телефонный звонок. На экране высветилось имя, которое я желала видеть больше всего. Невольно улыбнулась. Долбанный ментяра!
— Алло!
— Привет, красавица моя, — пробасил Макс.
— Игнатьев, опять ты за свое… — я улыбалась. И он чувствовал это по голосу.
— Да ладно тебе, Катерина, хватит выпускать иголки. — он захихикал, так по-мальчишески, так искренне, что я невольно заслушалась. Его смех был самым прекрасным звуком, который я когда-либо слышала. — Хочу тебя увидеть.
— Ты же два дня назад у меня в офисе ошивался со своими ребятками. Неужто соскучился, опер? — съязвила я.
— Да. Поужинаешь со мной, — тон был серьезным, фраза звучала, как констатация факта. Томное тепло разлилось где-то внизу живота.
— Поужинаю, — я ответила, не задумываясь, хотя с его стороны не было вопроса. Тоже хочу его увидеть. Пора признаться самой себе. Меня тянет к нему. И пусть он слишком форсирует события — ведь мы знакомы всего ничего — я хочу жить здесь и сейчас. И если в эту минуту я хочу увидеть Игнатьева, а в следующую отдаться ему, то пусть так и будет. И плевать, что случиться потом.
— Заеду за тобой в семь. До встречи, красотка, — и
