для меня привычное дело.
Вот только Артур к такому явно не привык. Он, конечно, протягивает руку в ответ, но на лице его удивление. Правда, стоит отдать ему должное, он быстро приходит в себя. Сжимает мою ладонь уверенно и крепко, словно делает это каждый день.
— Я сброшу тебе на почту дополнительную информацию по материалам, — продолжает говорить Козырев.
Понимаю вдруг, что слова улавливаю через одно. Больше сосредоточена на ощущениях, распространяющихся в районе кисти, которую уже отпустил Артур. Она как-то странно покалывает и пульсирует.
— Приступишь в понедельник, — заканчивает свою речь Козырев. — Поэтому всю эту неделю придется усердно поработать над тем, чтобы как можно тщательнее запомнить всё то, что я пришлю.
На память никогда не жаловалась. Потому даже не переживаю по поводу того, что придется что-то учить. Тем более на кону повышение зарплаты. Удивительно, но в последнее время на фоне всех проблем я стала еще больше ценить деньги. Их теперь не хватает просто катастрофически. Никогда не жаловалась на проблемы со сном, но теперь порой не могу уснуть, придумывая, где еще можно раздобыть денег. Основательно вернуться к гонкам? Но на содержание мотоцикла и поддержание его идеального состояния понадобится куча денег. В общем… Какой-то замкнутый круг.
Обсудив с Козыревым еще пару вопросов, возвращаюсь в кабинет.
— Андрей Васильевич… — смотрю на Рысакова. — У кого-то длинный язык, оказывается?
— Так к старости много что вырастает, — смеется он. — Слышала, что нос и уши растут до конца жизни? Язык, наверное, относится к числу подобных органов. Ученые пока просто не догадались об этом.
— Наверное… — не могу сдержать улыбки. Я не злюсь. В конце концов трёп Рысакова пошел мне только на пользу.
Глава 14
Просто удивительно, как работа может сблизить двух совершенно разных людей. Еще неделю назад я и представить не могла, что буду обращаться к Козыреву по едва ли не каждому возникающему вопросу, а он будет так кропотливо мне всё объяснять. Где только терпение и время на меня берет?
— Я уже задумывался над тем, чтоб расширить складскую программу, — задумчиво произносит он. — Просто не понимаю, почему никто из менеджеров не жаловался мне на частое отсутствие данной позиции и в то же время повышенный спрос на неё.
— Ну, это уже не ко мне, почему они держали тебя в неведении, — пожимаю плечами. Хотя мне тоже интересно.
— Еще что-то подобное замечала? — стучит нервно пальцами по столешнице, затем трет подбородок, покрытый чуть заметной щетиной.
— Нет. Но вообще… Стоило бы пересчитать часть склада. Что-то мне кажется, что вот эти остатки, — показываю отмеченное в длинной распечатке, — не соответствуют их фактическому наличию. Но на сто процентов утверждать, конечно, не могу. Пересчет расставил бы всё по своим местам.
Козырев молчит. Думает.
Понятное дело…. Простой даже длиной в один день грозит непредвиденными убытками.
— Хочешь, я могу сделать это после закрытия, — предлагаю. — Только мне понадобится кто-то для помощи. Я физически не смогу перетаскать все эти коробки.
Снова молчит. Снова думает. На его лбу собирается стая морщинок.
— Я подойду?
— Ты? — вскидываю на Артура удивленный взгляд.
Даже не представляю… Он, упакованный в свои дорогие шмотки, будет разгребать завалы на складе? Смеюсь. Понятное дело, что это шутка. Хотя юмор, конечно, специфический.
— Маникюр не боишься испортить?
— Если ты не знала, то в самом начале я был здесь «всем». И грузчиком, и продавцом, и директором. И даже уборщиком, — добавляет для весомости.
Не буду скрывать — удивлена. Но…
— Сколько лет прошло с тех пор? — задаю вопрос в лоб.
— Это неважно. Главное, что это было! Меня смущает другой момент… Зачем это ТЕБЕ?
— Ну, со мной всё гораздо проще… Деньги! Я же не за просто так собралась это делать. И даже не за «спасибо». У всего есть цена, — озвучиваю сумму, которую хочу получить за дополнительную работу.
— Запросы у тебя, конечно… — делает замечание Козырев.
— Это только моё дело, какие у меня запросы и куда я трачу свои деньги, — огрызаюсь.
Если бы я рассказала ему про Алиску, он бы поверил? Скорее всего, нет. Я же сука… Я не могу помогать кому-то… Да еще и просто по доброте душевной.
Черт… Не понимаю совершенно, откуда вдруг вообще взялась мысль об этом? С какой это радости мне захотелось пожаловаться Артуру на жизнь? Даже близким не жалуюсь.
— Хорошо. Будет тебе премия. Когда остаемся?
— Когда захочешь, — отвечаю, вспоминая планы на ближайшие дни. Вроде ничего срочного или важного нет. Встречи с друзьями можно перенести на следующую неделю. А к Алиске просто позже, чем обычно, заеду.
— Давай сегодня, — предлагает Артур. — Не вижу смысла откладывать это на какой-то другой день.
— Сегодня, так сегодня, — соглашаюсь.
— Я тогда поужинать нам что-нибудь закажу, чтобы силы были. Ты что предпочитаешь?
— Английский пирог с мраморной говядиной.
— А попроще что-то? — с улыбкой реагирует Артур на мой «дорогой» запрос.
— Пиццу? — предлагаю уже более серьезно. Не особо люблю её, но в качестве перекуса сойдет.
— Нет, — кривится. — Тогда уж лучше суши.
— Давай суши, — к ним я тоже более лояльно отношусь. Многое, конечно, зависит от заведения, где они были приготовлены.
Суши, которые привозят нам, когда офис уже опустел, очень даже вкусные. Уплетаю их за обе щеки, изредка поглядывая на Артура. Он снял свой пиджак, расстегнул на рубашке пару верхних пуговиц и выглядит уже вполне даже сносно, не то, что сноб, который обычно рисуется на его лице по утрам. То ли он частенько не высыпается, то ли других утренних масок не имеет в арсенале.
— Домой еще никого не притащила? — спрашивает вдруг.
Едва не давлюсь. Что он имеет в виду?
— Ты про кого?
— Про зверей, людей…
— Нет. Не притащила. А нужно?
— Всякое бывает… — хитро смотрит на меня. — Сегодня возле склада опять заметил какие-то тарелки. Кого на этот раз подкармливаешь?
— Грузчиков. Говорят, ты зарплату им маленькую платишь, — не тушуюсь я.
Артур громко смеется. Даже голову назад чуть запрокидывает.
— Так, может, с тобой и живут?
— Если бы у меня была собственная квартира, может, и жили бы. А в твою — совесть не позволяет привести.
— Ты даже о совести что-то слышала, — поддевает меня Козырев.
— Ха-ха… Очень смешно, — кривляю его, затем показываю язык.
Артур снова смеется. Надо же… Он, оказывается, умеет веселиться и без своей Анны. Я думала, только она умеет его расслаблять.
При мысли о расслаблении мой взгляд неожиданно даже для меня самой скользит с лица Артура ниже: на его шею… на грудь, часть которой виднеется из-под расстегнутой рубашки… затем перепрыгивает
