свою кошмарную рожу, прищурился, как будто мои слова постепенно просачивались в его мозг на манер чернил, впитывающихся в промокашку. Краем глаза я заметила, что по бокам от меня стоят Зая и Елена. Момент был напряженный, ведь ни один человек в здравом уме, хоть мальчик, хоть девочка, не станет связываться с Гэри Лэрдом, но по крайней мере мы втроем были заодно.
— Это что, бунт девчонок? — прорычал он.
— Нет, просто…
Я хотела привести какие-то разумные доводы, что-нибудь о гуманизме, о том, что маленьких бить нехорошо и что насильственный метод решения проблем не дает результатов, но Сэм меня перебила.
— Правильно, дебил! — выпалила она, свирепо уставившись на Лэрда. Можно было подумать, это не он собрался ее побить, а она его. — Бунт девчонок! Наша сила — в единстве! А ты можешь подавиться!
И она ткнула Гэри пальцем в грудь.
Вау! Гэри прямо-таки раздулся от злобы. Он занес над головой кулак и…
— Молодые люди, кто-нибудь из вас намерен почтить мой урок своим присутствием?
На ступеньках крыльца стоял Стив Форрестер.
Гэри поплелся прочь, шаркая ногами и что-то мстительно бурча себе под нос. Сжатые кулаки свисали чуть ли не до земли.
Сэм, улыбаясь, подошла к нам:
— Спасибо, девочки!
— Не за что, — ответила Елена. — Бунт девчонок, верно?
Сэм засмеялась, как будто это была самая лучшая шутка на свете.
— Ага, правильно! — подтвердила она.
Гэри
Этой соплячке повезло. В следующий раз я из нее котлету сделаю. Она уже труп. И точка.
6
Мэтью
Пару слов о том, кто такой Стив. Обратите внимание: не «сэр», не «мистер Форрестер», а Стив.
Преподаватель просто не имеет права быть таким классным парнем.
Ему нравится именно такая музыка, как надо. Он понимает шутки. Смотрит правильные передачи по телевизору. И к тому же красавчик — похож на старшеклассника-переростка. Играет в команде графства по теннису. Он единственный из всех педагогов в истории школьного обучения умеет носить джинсы и при этом не выглядеть придурком. Если бы правительство захотело провести рекламную кампанию на тему о том, как замечательно работать учителем, им было бы достаточно показать Стива.
Мы, «Сараи», сразу его раскусили. Еще в первый год в средней школе, когда Стив Форрестер вел у нас английский, мы усекли, что он слишком хорош, чтобы быть правдой — слишком нормальный парень для учителя. Наверное, он почуял, что не сумел навесить нам лапшу на уши. Когда он обращался к нам, я иногда ловил мимолетное неприязненное выражение на его лице. Одна из девчонок — Зая, вот кто — заметила это и воспользовалась. К концу учебного года она и ее подружки прочно заняли место аристократии на уроках английского, а мы с Джейком и Тайроном оказались в глубокой яме.
Было бы не совсем верно сказать, что Стив активно не любил мальчишек. Скорее, он предпочитал девочек просто потому, что с ними ему было проще находить общий язык, и это, конечно, было весьма удобно для маленькой мисс Лопес.
В то первое утро, пока «Сараи» привычно рассаживались на задней парте, Стив мило беседовал с Сэмом, который занял место между Еленой и Чарли. По лицу учителя было отчетливо видно, что новенькая девочка заслужила его одобрение. Хоть она и кажется худенькой и беззащитной, но уже успела проявить себя на собрании и явно умеет за себя постоять. Таких и учить приятно. Сэм — «личность» (любимое словечко Стива Форрестера).
Стив Форрестер
Во время собрания имел место небольшой инцидент. Новый учебный год начался не так гладко, как хотелось бы. Уже случилось нечто вроде стычки между учениками, и, конечно, в ней участвовал кошмар нашей школы — Гэри Лэрд. Я знал по опыту, что мне предстоит беспокойный урок, и не только урок.
Один из возможных вариантов решения назревающей проблемы — игнорировать ее, делать вид, что все идет нормально. Я лично предпочитаю более прямой и честный подход.
Новенькая, Сэм Лопес, взорвала сложившиеся межличностные отношения в восьмом классе. Меня радовало, что, не проведя и часа в стенах школы, она уже дистанцировалась от своего кузена Мэтью Бертона и его приятелей (на мой взгляд, крайне неблагоприятная компания) и сблизилась с Чарли, Заей и Еленой. Четыре девочки заняли первую парту, в то время как троица во главе с Мэтью, по своему обыкновению, забилась в задний ряд.
Но покуда новенькую не приняли в стаю, покоя ждать не приходилось. Нужно было дать им возможность «обнюхаться», фигурально выражаясь, поэтому я предложил посвятить первый урок в году процедуре знакомства. Я сказал, мол, восьмой класс — это новый этап в нашей жизни, за лето все мы сильно изменились, и сейчас самое подходящее время заново узнать друг друга. Кое-кому (тут я бросил взгляд в сторону задней парты) очень бы не помешало начать с чистого листа.
Я попросил каждого из учеников встать и в нескольких словах рассказать о том, что с ним произошло за время каникул.
Тайрон
Типичные штучки Стива! Иногда он и сам жутко похож на хиппи.
Елена рассказала о том, как училась серфингу в Корнуолле. После нее встала девочка по имени Джули. Джули, как всегда, вообще никуда не уезжала, все лето болталась в городе. Дейву подарили собаку. Кофи побили какие-то хулиганы и отняли мобильник. Все более-менее как обычно.
И тут Стив остановился около первой парты и с особенно душевной улыбкой сказал:
— Теперь твоя очередь, Сэм. Как у тебя прошли каникулы?
Стив Форрестер
Девочка из Америки поднялась с места и повернулась лицом к классу.
— Ну, как, — начала она. — Во-первых, у меня умерла мама, это было довольно погано. — Она огляделась вокруг, помолчала, а потом прибавила небрежным тоном: — Что делать, знаете, как говорят, в жизни дерьма хватает.
Все взоры обратились в мою сторону. Хоть я и стремлюсь создать в классе непринужденную обстановку, но моя жесткая позиция по отношению к нецензурным выражениям общеизвестна. Однако в данном случае я счел разумным не концентрироваться на случившемся. Сэм Лопес сейчас нелегко. О чистоте речи можно будет поговорить как-нибудь в другой раз.
— Потом мне пришлось уехать из дома, — продолжала Сэм. — Я простилась со своим городом, с друзьями и вообще со старыми добрыми Соединенными Штатами и переехала к своему двоюродному брату, Мэтью Бертону.
Все головы повернулись к Мэтью, который приветственно поднял руку.
— Потом было еще много всякого разного, и
