в котором остывала кипяченая вода, залив ею остывающую грудку пепла, что остался от брикетов, поднял и осмотрел сложенное телескопическое удилище, после чего, поигрывая им, как стеком, стал попеременно подходить к молчаливо взирающим на его передвижения людям.
– Извещаю вас, господа, – произнес чиновник неожиданно высоким и тонким голосом, – что уполномочен эвакуировать гражданина Николсона, незаконно похищенного с планеты Сочи.
– Я никуда не полечу! – быстро сказал Дэни.
– Это не вам решать, – парировал чин.
– Никакого похищения не было, – попытался вывернуться «гражданин Николсон». – Я прибыл сюда добровольно.
– Не торопитесь лжесвидетельствовать, – предупредительно поднял холеную руку его собеседник. – Вам еще предстоит ответить на ряд вопросов. А пока предлагаю добровольно подняться на борт. Конечно, если вы хотите, чтобы ваших спутников оставили в покое.
Дэни понурился.
– Я согласен, – буркнул он.
Чиновник знаком велел робогвардейцам опустить протоники и вернуться в шлюпку. Дэни рванулся к Лейле, чтобы попрощаться, но замер на полпути. Кто он, в конце концов, для нее такой? Человек, которого по приказу неведомого Клира она привезла сюда. Она привезла, а другие увезут. Вот и все. Неопределенно кивнув, Дэни отвернулся и полез в люк. Вслед за ним туда же подался и чиновник. Крышка люка захлопнулась, отрезав Дэни от Лейлы и планеты, где пересеклись их дороги.
Гасители инерции не позволяли ощутить момент старта, поэтому, когда люк открылся снова, космошлюпка была уже внутри причального шлюза «Хаммурапи». Дэни сразу же отвели в предназначенную для него каюту, по сути, лишь комфортабельную камеру. А через трое корабельных суток начались допросы.
Допрашивал все тот же чиновник, который представился старшим советником юстиции Николаем Сергеевичем Сидоровым. Он был сама любезность. Вопросы задавал приглушенным голосом, словно не хотел, чтобы их услышал кто-нибудь посторонний. Хотя понятно было, что записывается каждый вздох. Кстати, вопросы были странными. Николая Сергеевича мало интересовали дни пребывания Дэни на Хосте. Чиновник расспрашивал его о детстве, гибели отца, университете, о работе на Сочи. Дэни сначала отвечал весьма неохотно, цедил рубленые фразы сквозь зубы, но потом неожиданно для себя увлекся и даже самые интимные моменты уснащал юмористическими подробностями.
Как совершился этот переход, Дэни понял не сразу, но потом вспомнил, что Николай Сергеевич вместо воды подсунул ему нанококтейль. Глотнув его, допрашиваемый и разговорился. Допросы кончились, когда «Хаммурапи» прибыл на орбиту Сочи. Через полчаса Дэни снова был на пляже, словно никуда и не улетал. Ветер дул с моря. Широкие изумрудные валы, отороченные кружевами фосфоресцирующей пены, с грохотом обрушивались на песок и таяли в нем без следа. В небе сверкали знакомые созвездия. Ощущение, что все случившееся с ним на Хосте было лишь сном, оказалось настолько сильным, что Дэни даже принялся озираться в поисках Карен Бишоп, но на пляже никого не было. Тогда он содрал себя обмундирование колониста и с разбегу врезался в набегающие волны.
Искупавшись, Дэни не стал подбирать свои хостинские обноски, а как был, в одних плавках, отправился домой. Здесь ничего не изменилось. В отсутствие хозяина интеллектронный мозг дома заботился о чистоте. Когда Дэни пересек порог, нигде не было ни пылинки. Постель, в которой он оставил пухленькую брюнетку, сверкала чистотой и свежестью. Надо было принять душ, но Дэни не стал этого делать, а сразу завалился спать.
Утро началось с традиционной побудки. Интеллектроника дома настойчиво напоминала, что жиголо Дэни Николсону пора на работу. Это стремительное возвращение к обыденности поначалу обескуражило, но хорошая порция нанока сняла все вопросы и решила все психологические проблемы дважды похищенного.
Прежде чем приступить к работе, Дэни отправился в салон красоты, где его быстро привели в нужную форму. И вот снова был пляж, шезлонг с сигнальной кнопкой и бессменный робот-серв, не умеющий задавать вопросов, не относящихся к его компетенции. Жиголо, как обычно, начал с тривера. Посасывая «самый популярный напиток сезона» через соломинку, он стал озирать ближайшие окрестности в поисках жертвы своего профессионального сладострастия. В этот раз Дэни долго ждать не пришлось. Женщина неопределенного возраста сама подошла к нему и задала какой-то невинный вопрос. Через пять минут они уже сидели возле барной стойки, потягивая нанок и обмениваясь мнениями о музыкальном хит-параде, чьи композиции извергались с голографического экрана.
Глава шестая. Планета скверного нрава
Вода падала с трехкилометровой высоты, поэтому, глядя из каньона, при всем желании нельзя было разобрать, откуда именно. По пути водопад разбивался о скалистые уступы, и реки достигал лишь широкий веер мельчайших брызг. Стоило ли удивляться, что над каньоном днем и ночью висела радуга, то солнечная, то лунная. Ради этого зрелища сотни туристов ежедневно отправлялись вниз по реке на каноэ. Утлые суденышки лавировали между извилистыми отвесными стенами, которые были разукрашены многоцветными напластованиями планетологической летописи. Опытные экскурсоводы, которые работали в этом регионе курортной планеты Сочи, весьма ловко делали вид, что знают летопись назубок. Не был исключением и Генри Сигурн.
Рослый, длинноволосый, с узким лицом, больше похожий на индейца, чем на скандинава, он неутомимо работал веслом, время от времени подмигивая приятелю, который обнимал за плечи очередную восторженную старушенцию. При этом Генри не забывал перечислять названия планетологических эпох, упоминать редкие ископаемые и имена их первооткрывателей. Его подопечные вели себя тише воды ниже травы, почтительно внимая и разевая рты, когда небрежным жестом знатока экскурсовод указывал на завиток очередной гигантской раковины, которые то и дело обнаруживались в монолитной толще. Только один экскурсант оставался равнодушен к его речам, не вертел послушно головой, не ахал от восхищения. Не глядя по сторонам, он сидел на кормовой банке рядом со своей нынешней пассией и, опустив ладонь в розоватую воду, пропускал ее между пальцами.
– Обратите внимание на данное залегание, – нудил Генри. – Характер трансгрессии свидетельствует о катастрофическом происхождении. Образовалось сие залегание на верхней границе так называемой эпохи Индиго, довольно загадочного периода в планетологической истории Сочи. Как вам должно быть известно, именно тогда исчезли палеонтологические и археологические свидетельства доказательства существования расы циклофагов. – Он заговорщически понизил голос: – Как утверждают некоторые ученые, это была вторая разумная форма жизни на планете. Не считая нас, разумеется!
Как и было задумано Генри, в этом месте его лекции экскурсанты послушно расхохотались. Все, кроме его приятеля.
– Просуществовала раса циклофагов порядка миллиона лет. Достигла наивысшего расцвета примерно за две тысячи годков до своего полного исчезновения. Подробнее о циклофагах вы прочтете в книге профессора Бурмистрова, которую сможете приобрести после нашего возвращения на базу. А теперь, друзья, прошу взглянуть на эту изумительную окаменелость.
Экскурсовод вцепился мускулистыми руками в скалистый выступ и затормозил каноэ. Несколько экскурсантов-мужчин
