и Черноморские проливы были открыты для русских торговых судов.
Вот что писал Ф. Ф. Веселаго по поводу заключения Кючук-Кайнарджийского мира:
«…Успехи нашей дунайской армии еще осязательнее убедили турок в невозможности продолжать войну. Фельдмаршал Румянцев, окружив под крепостью Шумлою главные силы турецкой армии, находившиеся под начальством великого визиря, отрезал ему всякое сообщение с Константинополем и заставил склониться к миру».
Нужно понимать, что Кючук-Кайнарджийский мир стал следствием усталости обеих сторон. Ресурсы Оттоманской империи были истощены, но и Екатерина II к лету 1774 года имела большие проблемы в Польше, да и в России свирепствовала пугачевщина, поэтому у нее были свои основания мириться с султаном Абдул-Хамидом.
Кючук-Кайнарджийский договор (трактат) включал открытые и два секретных артикула (статьи). Как писал историк-исследователь А. Б. Широкорад: «…в секретный протокол был включен пункт о выплате Турцией России в размере 4,5 миллиона рублей. Такая контрибуция была скорее престижной, ибо только за один 1771 год Россия потратила на войну 25 миллионов рублей».
В 11-м артикуле трактата было записано: «Для выгодности и пользы обеих империй имеет быть вольное и беспрепятственное плавание купеческим кораблям… и Блистательная Порта позволяет таковым точно купеческим российским кораблям… свободный проход из Черного моря в Белое, а из Белого в Черное…»
В трактате содержалось турецкое требование, чтобы русский флот ушел из Архипелага.
Императрица Екатерина II в первые три года войны через дипломатов пыталась добиться на мирных переговорах закрепления Архипелагской «губернии» за Россией. Но, к сожалению, осуществить ей этого не удалось.
Как тут не вспомнить, что сразу после победы во Второй мировой войне И. В. Сталин требовал у Турции размещения советской военно-морской базы в Проливах.
Советский флот готовился к рывку в Средиземное море, и Сталин понимал, что для господства советского ВМФ, а значит СССР, на юге Европы и севере Африки необходимо иметь плацдарм в Эгейском море. Вопрос с советской военно-морской базой на турецкой территории был практически решен, но после смерти вождя Н. Хрущев в борьбе за личную власть свернул все стратегические сталинские планы и отказался от этой базы, и, как показало время, совершенно зря.
По Кючук-Кайнарджийскому трактату Россия получила право учредить свои консульства в Османской империи, в городах и на островах Греции: в Салониках, Патрах, Арте, Хиосе, Родосе, Крите, Миконосе, Самосе, Санторине, Кипре, и в Смирне, на азиатском берегу Эгейского моря, на Корфу, Закинфе и Кефаллинии. Русские консульства следили за выполнением турками своих обязательств и защищали греков.
Военная кампания в Архипелаге закончилась. По условиям мирного договора все военные корабли должны были уйти на Балтику в течение трех месяцев. Это было абсолютно нереально и вызвало беспокойство русского флота в Архипелаге, начиная с вице-адмирала Елманова и кончая простыми матросами.
В конце 1774 года в связи с окончанием войны с Турцией было принято окончательное решение о возвращении в Россию морских сил, находившихся в Архипелаге. Предстоял уход русских кораблей, а русская «губерния» подлежала эвакуации. Перед этим наше правительство предоставило возможность всем желающим жителям островов переселиться в Россию. Так началось массовое расселение греков по России. Эвакуация переселенцев проходила на корсарских судах под торговым флагом через проливы Дарданеллы и Босфор по Черному морю в Крым. Этим решались две проблемы: переброска в Черное море судов, которые можно использовать в военных целях, и доставка на новое место жительства тысяч греков и албанцев, принявших в свое время русское подданство. Екатерина II, принимая «во внимание к приверженности греков и албанцев к России и оказанных услуг», отвела переселенцам земли возле перешедших к России крепостей Керчи и Еникале.
17 октября 1774 года из порта Ауза ушла на Балтику 1-я дивизия Архипелагского флота под командованием контр-адмирала С. К. Грейга в составе кораблей «Святой Великомученик Исидор», «Александр Невский», «Дмитрий Донской», «Мироносец» и фрегата «Святой Павел».
12 декабря 1774 года Аузу покинула 2-я дивизия в составе кораблей «Ростислав», «Саратов», «Граф Орлов», фрегатов «Помощный», «Запасной» и бомбардирского корабля «Страшный». Командовал дивизией контр-адмирал К. М. Базбаль.
Весной 1775 года под торговым флагом Российской империи через Проливы в Черное море прошли бывшие корсарские корабли: фрегаты «Архипелаг», «Тино», «Победа», «Святой Николай», «Слава», полаки «Патмос», «Святая Екатерина» и другие.
В марте 1775 года из города Ауза ушел на Балтику последний русский корабль — фрегат «Надежда», которым командовал М. Г. Кожух.
И хотя контр-адмирал Елманов растянул эвакуацию «губернии» на десять месяцев, вместо трех положенных, но времени на ремонт всех кораблей не хватило. В результате чего часть судов были сданы на слом в порту Ауза.
Русская Архипелагская «губерния» прекратила свое существование.
Анализируя итоги этой русско-турецкой войны, историк Ф. Веселаго писал:
«По мирному трактату Россия приобрела значительные пространства земли между Бугом и Днепром… Кроме того, России были возвращены Азов и Таганрог с частью берегов Азовского моря и отдана Керчь с Еникале, окончательно закрепляющее обладание Азовским морем и открывающее вход в Черное море… Наконец, Турцией признана независимость полуострова Крыма… Таким образом, окончилась война, в которой видное участие принимал и наш флот».
Архипелагская экспедиция 1769–1775 годов окончилась, принеся колоссальную пользу флоту, как писала Екатерина II:
«…Все закостенелое и гнилое наружу выходит, и он (флот. — А.Л.) будет со временем круглехонько обточен».
За прошедшие пять лет, что русский флот демонстрировал Андреевский флаг в Средиземном море, как писал Веселаго, «посещение нашими моряками портов разных государств… значительно расширили горизонт понятий и сведений не только офицеров, но и нижних чинов. Плавание и стоянки на рейдах вместе с иностранными военными судами возбуждали полезное соревнование в командах и порождали неизвестное у нас прежде морское щегольство, проявлявшееся в красивой наружности корабля и его вооружения и также в быстром производстве различных судовых маневров и работ».
Вся деятельность русских в Архипелаге и в Средиземном море представляла ряд разнообразных успехов и свидетельствовала о подъеме духа наших моряков, о приобретении ими практических сведений и опыта в морском деле.
Наши матросы старались не уступать англичанам в скорости взятия рифов, прибавки или убавки парусов, те «работы, которые раньше справлялись за 10 или 12 минут, теперь исполняются за 3 или 4 минуты».
Значительно улучшилась судовая жизнь и нижних чинов и офицеров. Было принято решение «на руки матросам провизии не выдавать, а приготовлять им всем пищу в одном братском котле».
Питались матросы просто. Их рацион составляли щи и каша. Мясо выдавалось четырежды в неделю, все остальные дни соленая лососина и масло коровье. Еще были моченые яблоки и лимоны — от цинги. Из того же котла отпускались по одной порции унтер-офицерам и другим
