Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
службу, которая немыслима без твердой воинской дисциплины, тем более что дисциплина, в их училище, основывалась не на принуждении и подавлении личности курсанта, а в большей степени на осознании и понимании ее необходимости. Со временем дисциплина стала его внутренним содержанием и образом жизни.
Конечно, Виталий Лоза не был образцово-показательным курсантом. Он и его товарищи и шутили, и дурачились, а временами и «сухой закон» нарушали, бывало опаздывали из увольнения, были и самоволки. Что было, то было…
Выпускник Каспийского Высшего Военно-Морского училища 1949 года Вячеслав Михайлович Грозный вспоминал о курсантской жизни:
«Всякое бывало — и дурачества, типа хождения вокруг плаца строевым в трусах и при палаше, или стрижка наголо с оставленным «казачьим оселедцем» и появлением в таком виде в столовой во время обеда и прочие глупости. Бывали и самоволки и многое другое. Но все это было исключением из правил и жестко пресекалось».
Пожалуй, ярче, образнее и короче, чем это сделал Виталий Лоза, не описать развеселую курсантскую жизнь:
«Мы весело смеемся, хохочем от души.
И во мраке ночи сверкают палаши.
Скажем между прочим:
«А ну-ка веселей,
Джи-Джи Азербайджанского,
Иль водки, иль шампанского,
Иль красного Иранского налей»!
Если денег нету и это не беда,
Денег у курсанта нету никогда.
Жми на спекулянта и кричи смелей:
«Джи-Джи Азербайджанского,
Иль водки, иль шампанского,
Иль красного Иранского налей»!
Но главное в курсантские годы была дружба. В классе — все друзья, в роте — все хорошие товарищи. Случаев взаимных оскорблений, вражды, а тем более драк среди курсантов вообще не было. Были драки с Бакинской городской шпаной, когда курсанты вынуждены были пускать в ход свои палаши. Били гражданских обидчиков палашами плашмя, не вынимая из ножен, а потом дружно скрывались от городских патрулей. Никогда среди курсантов не было разделения по национальностям. Вместе с Виталием учились русские, украинцы, армяне, азербайджанцы.
Как тут не вспомнить исторические традиции дружбы и товарищества Морского Корпуса, где отношения кадетов между собой, независимо от национальностей и сословий, определялись девизом: «Кадет кадету — друг и брат».
Что было именно так, подтверждают слова писателя-мариниста, учившегося в Морском Корпусе в 1915–1918 годах Сергея Адамовича Колбасьева:
«Всерьез можно говорить только об одной традиции корпуса, о действительно древнем, неистребимом законе братства всех воспитанников…».
Действительно, вся история кадетских корпусов России, свидетельствует, что первой и главной их традицией было товарищество. «Заповеди товарищества» являлись стержнем в отношениях кадетов между собой:
Товариществом называются добрые взаимные отношения вместе живущих или работающих основанные на доверии и самопожертвовании. Военное товарищество доверяет душу, жертвует жизнью. На службе дружба желательна, а товарищество обязательно. Долг дружбы преклоняется перед долгом товарищества. Долг товарищества преклоняется перед долгом службы. Честь непреклонна. Бесчестие во имя товарищества, остается бесчестием. Подчиненность не исключает товарищества. Подвод товарищества под ответственность за свои поступки — измена товариществу. Товарищество прав собственности не уменьшает. Отношения товарищей должны выражать их взаимное уважение. Честь товарищей неразделима. Оскорбление своего товарища — оскорбление товарищества.
Эти двенадцать «Заповедей товарищества» сформулировал Президент Российской Академии Наук, главный начальник военно-учебных заведений России Великий князь Константин Константинович. В стихах Виталий Лоза очень тепло писал о своих товарищах и друзьях. К сожалению, спустя шестьдесят с лишним лет, сложно выяснить пофамильно кто из одноклассников Виталия скрывается за тем или иным шутливым прозвищем, знаю только, что «Вит» — это Виталий, но от этого стихотворение «Друзья» не становится менее интересным:
«Друзья»
Не друзья, а просто братья,
Словно вместе родились, -
«Вит», «Аркаша», мощный «Лола»,
И горячий, пылкий «Ми».
Каждый учит то, что близко,
Где потом служить должны.
«Вит» — торпеду, «Ми» — английский,
«Лоль» — теорию стрельбы.
На эсминце, на подлодке,
На новейшем БТЩ,
А в субботу лишь о водке
Вспоминают сообща.
«Вита» — литр, «Саша»— стопку,
«Лоля» кружкой может пить,
«Аше» стоит лишь на пробку
Хоть мизинцем наступить.
«Лоля» любит синеглазых,
Нежный стан и звонкий смех.
«Саша» — скромных, «Вита» — разных.
«Аша» — рыжих, «Вита» — всех.
Каждый, как курсант хороший
И как истинный моряк,
Каждый, любит брюки — клеши,
Каждый, выпить не дурак.
По законам древним флота
Выпить мощно им не лень.
«Аша»— в среду, «Ми» — в субботу,
«Вита» с «Лолей» — каждый день.
Знаем мы, чем сердце гордо,
Страсть дана к чему-то нам.
«Саше» — к книгам, «Аше» — к фото,
«Лоле» — к гирям, «Вит» — к стихам.
Воспоминания о годах учебы в Каспийском Высшем Военно-Морском училище, о крепкой курсантской дружбе пронес Виталий Карпович Лоза через всю жизнь.
Обучение курсантов в Каспийском Высшем Военно-Морском училище было поставлено серьезно. То, что это было именно так, чувствуется из стихотворения Виталия, посвященного изучению торпедного оружия:
В прошедшем веке Уайтхеду
Взбрело изобрести торпеду!
Он изобрел свою машину
Морскую движущую мину.
Снабдил ее рулем, винтом,
Зарядом, капсюлем, хвостом.
В баллоны воздух накачал.
Пустил, проверил и сказал:
«Друзья мои вот Вам торпеда,
Зовите «миной Уайтхеда».
Она Вам принесет победы,
Врагам же гибель, смерть и беды».
Но шли года, все изменялось.
Торпеда быстро улучшалась
Австрийским графом «Энжель — фон»
Подогревательный введен баллон.
Потом Обри в один из дней
Устроил мине ход ровней.
О ней и Содо не забыл
Новинкой химии снабдил.
Сто лет прошло и в наше время,
Для нас торпеда просто бремя,
Ее нам нужно изучать,
И досконально нужно знать.
В этом шуточном стихотворении курсант Виталий Лоза довольно точно передал устройство парогазовой торпеды.
Особенностью, если хотите спецификой курсантской жизни, было то, что приходилось осваивать науки с одновременным несением воинской службы. На младших курсах несли особенно много нарядов: суточная дежурная служба — дневальные и дежурные по ротам, дежурство по курсу, вахтенные у входа в училище, рассыльные дежурного по училищу, караульная служба — караул и боевой взвод, дежурство в рабочем взводе — тяжелая и неприятная работа по чистке картошки, мойке посуды и уборке в курсантской столовой. В месяц на каждого курсанта приходилось по три — четыре суточных наряда, не считая дежурной роты.
Кроме того, курсанты сами поддерживали порядок в классах и в ротных помещениях, следили за чистотой своей формы и своего оружия. Каждую субботу после занятий производили чистку личного оружия — палашей и винтовок. В училище курсанты постоянно находились под прессом приказов, приказаний, правил внутреннего распорядка и требований уставов: «Строевого устава», «Устава внутренней службы», «Устава караульной службы», в том числе и под прессом дисциплины внутренней, дисциплины самоограничений. Конечно, в период зимних и летних сессий, а, тем более,
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
