Марселла сидела на корточках перед огороженной территорией, где Гроул держал несколько ротвейлеров. Я не ожидал увидеть ее здесь, и невозможно описать поток эмоций, которые пронеслись через мое тело. Марселла повернулась на звук двигателя, и, как и в первый раз, когда я увидел ее, я прибывал в благоговейном восторге от нее. Я сомневался, что это когда-нибудь изменится. Не только ее красота, но и то, как она двигалась, как держалась, и огонь в ее глазах. Проклятье.
Гроул, который находился рядом, потянул Марселлу за собой, будто я представлял опасность, так что я определенно еще не признан заслуживающим доверия. Я не мог сказать, удивился ли Гроул, увидев меня. Занимался ли он распространением информации об убийстве Эрла?
Марселла, однако, этого не потерпела. Она вырвалась из рук Гроула и бросилась ко мне. Я усмехнулся ее энтузиазму, пока не понял, что она вовсе не рада меня видеть. Она выглядела жутко взбешенной. Ее черные волосы развевались на ветру, одета она была в темно-синие джинсы, простую белую футболку и белые кроссовки, но даже в такой обычной одежде она выбивала из меня дух.
Мелькнувшее вчера ночью сомнение по поводу всего, что я отдал и все еще буду отдавать ради Марселлы, тут же испарилось. Она того стоила.
Марселла резко остановилась прямо передо мной, ее глаза вспыхнули яростью.
— Четыре дня без единого слова от тебя!
Я потянулся к ней, желая поцеловать, прикоснуться, хоть что-нибудь, но она отмахнулась от меня, как от назойливой мухи, и ее ярость усилилась.
— Ты сбежал. Я думала, ты ушел навсегда. Я думала, ты играл со мной.
— Блядь, Белоснежка, — пробормотал я. — Я убил Эрла ради тебя. Я предал свой клуб ради тебя. И ты подумала, я играл с тобой? Если бы все было так, я был бы худшим игроком в истории, потому что ты победила во всех отношениях, которые имеют значение.
Она искала мои глаза, пытаясь понять, насколько я честен. Ей еще предстояло поработать над абсолютным доверием, но полагаю, что нам обоим придётся над этим потрудиться.
— Тогда почему ты сбежал?
— Мне нужно было убедиться, что с Греем все в порядке. В последний раз, когда я его видел, он сбежал от твоего отца и его солдат незадолго до того, как меня вырубили.
— Почему ты не мог сказать мне, что отправляешься к брату? Я не понимаю, почему ты сбежал, не сказав ни слова. Согласись, это выглядит подозрительно.
— Я не мог сказать тебе, куда я держу путь, потому что кто-то распространил информацию о том, что я убил своего дядю, и пока я не знал, кто этот человек, я не мог рисковать, что новости о том, что я разыскиваю своего брата, распространятся. Это сделало бы ситуацию более опасной для него и для меня.
Она насмехалась.
— Ты мог бы рассказать мне. Ты можешь мне доверять. Не я слила информацию, если ты об этом беспокоишься.
Расстояние между нами сводило меня с ума. Я просто хотел притянуть ее к себе и уткнуться носом в ее горло.
— Я знаю, что это не ты, и я доверяю тебе.
— Очевидно, недостаточно.
Она посмотрела в сторону питомника, поджав пухлые губы и насупив темные брови.
Я стиснул зубы.
Она права. Но и она еще мне не доверяла.
— Мы не так давно знакомы, и большую часть времени мы были врагами.
Было странно, скольким я рисковал ради этой девушки, которую едва знал, и все же в глубине души я понимал, что сделаю это снова.
Взгляд Марселлы мог заморозить ад. Она была серьезно рассержена. Хотя я не был уверен, что она злилась только на меня.
— Кто это был? Кто слил информацию о тебе?
Я вздохнул. Это разговор, которого я не ждал. Марселла была абсолютно предана своей семье, и нападение на ее брата не принесло бы мне никаких бонусных очков, но я не стал бы ей лгать.
— Твой брат.
Ее позвоночник напрягся, и она тут же покачала головой.
— Амо не пошел бы против приказа отца, а отец запретил утечку информации. Твоя информация, должно быть, ошибочна. Амо не мог этого сделать.
Я поднял брови. Эту реакцию я ожидал. Ее доверие к отцу было слишком велико.
— Ты уверена? А я уверен, что у него имелось достаточно причин для этого. И не то чтобы он опасался последствий. Твой отец никогда бы не убил твоего брата за проступок, как он делал это со своими солдатами.
— Но почему он... — Марселла нахмурила брови в раздумье.
Держу пари, она нашла сотню причин, почему ее брат и остальные члены ее семьи хотели, чтобы мои старые приятели-байкеры знали, что за убийством Эрла стоял я. С таким же успехом они могли бы нарисовать мишень на моем лбу. Мы являлись врагами долгие годы, оставались врагами и сейчас, и я боялся, что мы останемся врагами еще долгое время — независимо от того, чего хочет Марселла.
— Я поговорю с ним, — решительно произнесла она.
Мне самому хотелось уладить все с Амо, но в итоге я могу пустить ему пулю в лоб, так что, наверное, будет лучше, если Марселла с ним разберется. Я не хотел, чтобы Амо, чертов Витиелло, стал концом моих отношений с Марселлой. Гроул подошел ближе во время нашего разговора, и его настороженный взгляд сказал мне, что он готов вмешаться, если потребуется. Я одарил его язвительной улыбкой, на которую он, конечно же, не ответил. Улыбка не входила в его стандартный репертуар.
— Все думали, что ты сбежал, потому что захотел свободы, — сказала Марселла гораздо более мягким тоном.
— Ты тоже так подумала?
Марселла никак не отреагировала, только внимательно наблюдала за мной.
— Тебе это не приходило в голову?
Я подошел ближе. Черт. Мне действительно необходимо прикоснуться к ней, иначе я сойду с ума.
— Даже если и так, я сейчас здесь, верно? Ты в моей голове и сердце, и я не могу без тебя.
Марселла покачала головой.
— Если ты думаешь, что быть со мной означает лишиться свободы, то, наверное, лучше нам не тратить времени.
Она это серьезна? Я схватил ее за шею и прижал к себе, яростно целуя. На мгновение она прижалась ко мне, ее губы смягчились, разомкнулись, приглашая меня, но затем она оттолкнула меня, сверкнув глазами.
— Хочешь прощального секса?
— Бред, Марселла. Я хочу, чтобы ты присутствовала в моей жизни, каждый божий день. Мне больше ничего не нужно. Ты действительно думаешь, что секс будет стоить того, чтобы получить такой взгляд? — я кивнул в сторону Гроула, который наблюдал за мной, как за возможной угрозой, заставляя меня почувствовать себя действительно желанным гостем в Фамилье.
Она все еще не выглядела счастливой. Если это возможно, она выглядела еще злее.
— Если мы хотим попробовать ещё, ты должен понять, что быть со мной не означает, что ты не свободен. Я не хочу становиться твоими оковами. И ты должен рассказать мне все. Я не позволю лгать мне, даже по недомолвке.
