class="p">От тряпки, закрывавшей лицо, несло сладким дурманом, нагонявшим ленивую дрёму, ту самую, когда всё слышишь и понимаешь, но шевелиться лень. Балдея в этой сладкой неге, я слушала разговор двух мужчин, которые разговаривали где-то у меня над головой, и понимала, что вляпалась. Похитители подъехали к салону, когда я была внутри, и, поскольку у них было задание – выкупить девицу помоложе, они меня и хапнули, решив не выкупать, а украсть, что обошлось им значительно дешевле, то есть даром. А вот почему они приняли меня за легкодоступную девицу, я узнала лишь много позже, но расскажу сейчас, а то потом забуду. Всё дело – в шляпе, вернее, в её отсутствии.
В сказочном мире тоже существовали девушки лёгкого поведения, работавшие сами по себе или в салонах. В давние времена один вельможа перепутал приличную даму и неприличную, и стал всеобщим посмешищем. Тогда вельможа пожаловался королю, и тот запретил неприличным дамам носить шляпки и обманывать честных жителей. На следующий же день после издания указа в королевстве не осталось ни салонов, ни доступных девиц, зато появилось множество шляпниц и шляпных лавок. Осознав свою промашку, король ничего переделывать не стал, а жаль. Это местные все шляпные места знают, а я – нет, вот и вляпалась по незнанию.
Но пока я об этом не знала, могла лишь догадываться, почему меня приняли за развесёлую девицу, впрочем, я, одурманенная какой-то пакостью, не особо и думала – мозг работать не хотел.
Карета катила по дороге, мерно покачиваясь на рессорах, как корабль на волнах. Убаюканная этим размеренным покачиванием, я уснула, как убитая.
Простой чёрный возок свернул с главного королевского тракта на лесной просёлок, ведущий к подножию холма, на котором стоял королевский дворец Нейлина. Сташек, сидевший рядом с кучером – неприметным мужчиной лет сорока, показал рукой в сторону огромного дуба.
Карета остановилась у дерева. Сташек вытащил из возка спящую девицу, взвалил на плечо, потащил к скале. Кучер шёл рядом, ворчал, отодвигая плети плюща, что тряпка упадёт.
– И что? – спросил Сташек, – всё равно не проснётся. Не бухти. Открывай.
Кучер нажал на один из камней, медленно поехала в сторону стена, открывая проход в подземелье.
Сташек тяжело вздохнул, подбросил на плече ношу и шагнул во тьму. Шёл он долго. Сначала тащился по тёмному коридору, шлёпая ногами по мокрой земле, потом поднимался по бесконечной лестнице, тяжело вздыхая на каждом шагу. Выйдя на ровную площадку, Сташек приободрился, прибавил шаг.
Дойдя до перекрёстка, Сташек повернул направо, пройдя ещё немного, остановился у стены и нажал на камень. Раздался тихий скрип; стена отъехала в сторону, открывая проход в длинную узкую комнату без окон, одну стену которой занимал огромный платяной шкаф, соединённый с буфетом, а у противоположной стены стоял диван, на котором сидел король Нейлина – Роберт.
Когда открылся потайной вход и в комнату, надсадно пыхтя, ввалился Сташек с девицей на плече, Роберт повернул голову, серые глаза глянули недобро, пронзительно.
– Вот, – пропыхтел Сташек, подбрасывая на плече ношу, – добыл.
– Клади на диван, – приказал Роберт, вставая и освобождая место для девицы. Подойдя к буфету, он открыл ящик, достал оттуда пол-литровую бутылку, протянул Сташеку со словами, – выйди и подожди там. Уйдёшь – шею сверну.
– Как можно? – испугался Сташек, попятился, задом выполз из комнаты. Выйдя в коридор, он сел у стены и сделал большой глоток из щедро выданной бутылки.
Пока Сташек утолял жажду, Роберт занялся своими делами. Сняв с ноги девушки кожаную туфлю, отошёл к шкафу, открыл дверцы и, поднеся туфлю к большому стеклянному шару, спросил:
– Кто?
Шар засветился ярко-голубым светом, тихий голос произнёс:
—Маргарита Кински.
– Кто? – воскликнул Роберт, выдохнул: – Маргарита Кински? Не может быть! И откуда она взялась?
– Пазолини, – коротко доложил шар.
– Ах, Пазолини! Ну, братец, значит, ты всё-таки врал. Ах, ты, скотина! Подженился, значит, по-тихому, – повернувшись, Роберт посмотрел на спящую девушку злобным взглядом, усмехнулся, – как тебя приговорили-то. Ну, ничего, я исправлю.
Довольно потерев ладони, он подошёл к дивану, сел на край и, выставив руки над головой девушки, начал произносить размеренным убаюкивающим голосом:
– Слушай меня, Маргарита Кински – дочь Хельмута. Тебе шестнадцать лет. Шестнадцать лет. Открой глаза и повтори.
Девушка открыла глаза, посмотрела прямо перед собой мутным взглядом.
– Повтори! – приказал Роберт.
– Мне шестнадцать лет, – покорно повторила девушка тихим безжизненным голосом.
– Молодец, – похвалил Роберт и продолжил: – Ты хочешь замуж.
Девушка молчала, и Роберт приказал:
– Повтори!
– Я хочу замуж, – послушно произнесла та.
– Очень!
– Я очень хочу замуж.
– За управляющего Ройтте.
– Я очень хочу замуж за управляющего Ройтте.
– Согласна даже на день, – произнёс король. Девушка молчала, и Роберт приказал: – Повтори!
– Согласна даже на день, – произнесла девушка и, закрыв глаза, обмякла, видимо, потеряв сознание.
Роберт выругался сквозь зубы, пробормотал себе под нос, что шляпницы в этом сезоне уж слишком нежные пошли, и начал создавать для девицы гардероб. Минут за десять Роберт набил одеждой и обувью огромный сундук, громко крикнул:
– Сташек!
В комнату вошёл Сташек. Покорно выслушав указание отвезти девицу в Кастелро и передать на руки королевскому распорядителю и получив конверт с письмом, Сташек забрал сундук, потащил в проход. Вернувшись через полчаса, забрал девушку, снова скрылся в подземном ходе.
Закрыв дверь за Сташеком, Роберт прошёл через шкаф в собственный кабинет. Закрыв на ключ дверь почти такого же шкафа, его величество взял в руки колокольчик и, тряхнув им над собственным ухом, удовлетворённо произнёс:
– Вот так! – а когда на пороге появился лакей, его величество коротко бросил: – Обед!
Кто-то тряхнул меня за плечо. Открыв глаза, я уставилась на какого-то непонятного мужика, а тот сказал противным скрипучим голосом:
– Выходите.
Приехали? Куда? Я вышла из экипажа, огляделась, но на улице было темно и всё, что я смогла рассмотреть – это каменные стены с дверями, но без окон. У экипажа стояли двое, разговаривали. Я присмотрелась, поняла, что одного мужика знаю – это был Сташек! Он передал собеседнику какой-то конверт, и тот, забирая письмо, посмотрел в мою сторону, переспросил:
– Маргарита Кински?
– Да, ваша милость, – Сташек кивнул, полез на козлы.
– Только её тут и не хватало, – пробурчал дядька, сказал «скрипучему»: – Отведи в гостиницу для приезжих.
«Скрипучий» поклонился, сказал мне:
– Идите за мной, сударыня.
Мы долго шли запутанными переходами, напоминавшими лабиринт, пока не добрались до какой-то комнаты, больше похожей на монастырскую келью, чем на гостиничный номер.
