сразу поймет, что я его не видел.
— Википедия. Там можно найти весь сюжет. Вот так.
— Мисси чует ложь за пятьдесят шагов. Она как собака-ищейка. Похоже, мы застряли друг с другом на ближайшие несколько часов.
— Нет, это не так. То, что ты пообещал сестре остаться, не значит, что я должна с этим соглашаться.
Он снова смеется, глаза искрятся от юмора.
— Ты действительно не хочешь, чтобы я был здесь, не так ли? — рукой он прикасается к своей груди. — Ты начинаешь задевать мои чувства, уголовница.
— Отлично, — огрызаюсь я. — И какого черта я должна хотеть тебя здесь видеть? Ты вел себя со мной, как засранец с самой первой нашей встречи.
— Ну, не с того момента, как я тебя встретил… — Он ухмыляется, его глаза светлеют, напоминая мне о моменте с «полуобнаженным телом, склонившимся к полу в позе йоги».
— О, прости! Я должна была сказать, в ту же секунду, когда ты понял, кто я. Так что, пожалуйста, извини меня, если я не хочу провести свой вечер с осуждающим, фанатичным засранцем, который не может видеть дальше своего собственного так называемого совершенства, чтобы понять других людей и их проблемы!
Когда прерываюсь, я дышу немного тяжелее, а его лицо пустое.
— Я никогда не говорил, что я совершенен.
Я выпускаю беззлобный смешок.
— Неважно. Просто… Господи, что за хрень. Прощай, Арес.
Я поворачиваюсь на пятках и топаю в театр.
Только когда я дохожу до очереди за билетами, я понимаю, что он стоит прямо за мной.
Черт возьми!
— Прекрати меня преследовать, — шиплю я на него.
— Я не преследую тебя. — Он смотрит на меня с невинным видом, пожимая плечами. — Я просто собираюсь посмотреть фильм.
— Фильм, который ты не хочешь смотреть.
Его губы растягиваются в ухмылке.
— Боже, какой же ты осел! Просто уйди и оставь меня в покое, пожалуйста.
Мой голос срывается на слове «пожалуйста», и, боясь, что я разрыдаюсь или ударю его по красивому, высокомерному лицу, разворачиваюсь, двигаясь вперед, когда очередь сдвигается.
Мгновение спустя я чувствую тепло у себя за спиной и чуть не выпрыгиваю из кожи, когда ощущаю его горячее дыхание у своего уха.
— Так, так, уголовница, не нужно быть такой стервой.
Я чуть не откусила себе язык от этого заявления. Поворачиваю голову к нему, чтобы сказать, чтобы он отвалил, но я неправильно оцениваю, насколько близко он находится. Мой нос сталкивается с его носом, наши губы буквально в сантиметрах друг от друга.
У меня перехватывает дыхание. Мое тело замирает. Мой нос наполняется его запахом. Древесный аромат лосьона после бритья и запах мяты в его дыхании.
Каждая моя женская часть оживает. Как будто мое тело внезапно проснулось после долгого периода бездействия и говорит: «Ну, здравствуй, мужчина с пенисом. Давно не виделись. Хочешь поиграть?»
Я слышу, как он втягивает воздух, и его глаза опускаются к моим губам.
Я облизываю их, не задумываясь, и его глаза загораются огнем, вызывая спазм в нижней части моего живота.
Иисус всемогущий.
Я задыхаюсь на выдохе. Его глаза поднимаются к моим.
— Ты хочешь поцеловать меня, уголовница? — шепчет он и придвигается ближе. Так близко, что я чувствую, как его губы касаются моих, когда он снова говорит. — Да… — выдыхает он. — Этого никогда не случится.
Все хорошее, что я чувствовала внутри, умирает. Мое лицо пылает от смущения.
Я выпрямляюсь, скрещиваю руки на груди.
— Я знаю, что этого не произойдет, потому что я скорее поцелую герпес, чем тебя, высокомерный урод.
— Боже, мне нравится, когда ты говоришь о пошлостях со мной.
Он ухмыляется, и я показываю ему средний палец.
Я поворачиваюсь лицом вперед и иду прямо к открытой билетной кассе, не обращая внимания на раскаты смеха позади меня.
— Один на «Величайший шоумен», пожалуйста, — говорю я девушке за стойкой.
Я плачу за билет и иду прямо по направлению к еде, не обращая на него внимания.
Купив большую порцию попкорна и газировки, и больше не видя Ареса, что, надеюсь, означает, что он получил сообщение и ушел, я направляюсь в зал.
В зале уже сидят несколько человек. Я пробираюсь вниз и занимаю место в середине, в паре шагов от конца прохода.
Я ставлю содовую в подстаканник, а попкорн кладу на пол у ног, пока достаю из сумки очки.
Они нужны мне для чтения и просмотра телевизора. Чаще всего я забываю их надеть, но для кино они мне нужны, так как экран яркий и большой, и у меня будет болеть голова, если их не надену.
Я надеваю их, беру попкорн и сажусь прямо. Как раз в этот момент кто-то занимает место рядом со мной.
Арес.
— Ради всего святого, — шиплю я на него. — Уходи!
— Не могу. — Он пожимает плечами. — Я дал обещание своей сестре, а я не нарушаю обещаний.
— Она не узнает, что мы не сидели вместе, тупица.
Он удивленно смеется.
— Ты только что назвала меня тупицей?
— Ты слышал, что я сказала. Почему ты просишь меня повторить это? — я повторяю слова, которые он использовал в отношении меня в первый раз, когда назвал уголовницей.
Он снова смеется.
— Трогательно. — Он расслабляется на своем месте, расставив длинные ноги, явно не собираясь двигаться. — Ничего не поделаешь, уголовница. Я должен сидеть здесь. Я же говорил тебе, Мисси знает, когда я лгу, и она узнает, если я не сяду с тобой.
— Аргх! Ты невыносим! Это твоя нынешняя миссия в жизни — сделать мою жизнь несчастной? Потому что, мистер Совершенство: моя жизнь и так дерьмовая, так что ты больше ничего не можешь сделать!
Его голова наклоняется в сторону, как будто он видит меня в первый раз.
— Я не знал, что ты носишь очки, — говорит он, окончательно сбивая меня с толка.
— Что? — огрызаюсь я.
— Очки. Я не знал, что ты их носишь.
Я прикасаюсь к ним рукой.
— С чего бы это? Ты же ничего обо мне не знаешь.
— Ну, ты же знаешь, что это неправда, уголовница. Я знаю, что ты любишь разбивать машины в свободное время.
— Пошел ты, — шиплю я.
Он издает низкий гул, звук отдается в его груди и попадает прямо в мою.
— Боже, какой у тебя грязный
