подтверждается особенностями китайской кухни и тем, что пекинцы не говорят «целовать ребенка», а говорят «понюхать ребенка», и не только так говорят, но именно так делают. В китайском литературном языке существует много эквивалентов французскому l'odeur de femme, например «благоухание плоти», «аромат мрамора (женского тела)»[13]. В то же время китайцы по сравнению с европейцами гораздо менее чувствительны к холоду и жаре, к боли и любому шуму. И к этому они подготовлены всей своей жизнью в тяжелых бытовых условиях большой китайской семьи. Единственное, чему завидуют европейцы, так это нашим нервам, нашему самообладанию. Итак, с одной стороны, тонкое восприятие и чувствительность, что обычно проявляется во многих специфических сферах, например в китайском прикладном искусстве, а с другой — толстокожесть, невосприимчивость, повышенный порог чувствительности к боли и любым страданиям[14]. Терпение же китайцев поистине безгранично.
Вливание свежей крови
Однако китайцы как нация смогли выжить не только благодаря своим крепким нервам и безграничному терпению. На самом деле они выжили потому, что произошла китаизация монголов[15]. Возник некий филогенез, и коль скоро произошел приток свежей крови, то и последовал подъем культуры. Краткое описание психологии и физического состояния китайцев показывает, что они не смогли полностью избежать последствий длительного цивилизованного существования, что у них развились такие, качества, которые делали их совершенно беспомощными перед лицом более молодого, энергичного и более воинственного народа. Жизнь китайцев как будто всегда протекала неторопливо, была спокойной и надежной — не так, как у европейцев, склонных к активным действиям и авантюрам, а в соответствии со свойственными китайцам миролюбием и общей пассивностью. Поэтому периодические завоевания Китая северными народами были неизбежны. В политическом плане наше государство несколько раз погибало от рук захватчиков. Вопрос состоит в том, как в условиях полного политического подчинения нация смогла сохранить свою целостность. И как удалось китайцам, не сумевшим отразить военные вторжения (в отличие от франков, которые в битве под Пуатье в 732 г. остановили мусульман), не только выжить, но даже извлечь из этих вторжений пользу благодаря вливанию свежей крови захватчиков? При всем том китайский народ не утратил национальную индивидуальность и культурные традиции. По-видимому, жизнь нации была устроена по модели, позволяющей сохранить стойкость национального духа и способность к длительному сопротивлению даже при утрате изначальной жизненной силы. Объяснив этот феномен, мы поймем, как Китай сумел выжить.
Вливание свежей крови в значительной мере может объяснить национальную жизнестойкость, которую китайский народ проявляет и в наше время. В нашей истории вливание свежей крови происходило с такой поразительной регулярностью — через каждые 800 лет, — что начинаешь думать, что периодическое обновление нации необходимо, потому что именно глубокое разложение самых основ национальной морали привело к этим периодическим потрясениям, а не наоборот. Ли Сыгуан в блестящей статье «Периодичность междоусобных войн в Китае» («The periodic recurrence of internecine wars in China»)[16] провел статистическое исследование этих войн и показал четкую смену периодов мирного времени и хаоса в стране. По его словам, такая периодичность «слишком регулярна, чтобы приписывать ее деятельности простых смертных».
Это поразительный факт, но историю Китая действительно очень удобно разделить на циклы по 800 лет. Каждый цикл начинается с недолговечной и сильной в военном отношении династии, которая объединяла Китай после вековых внутренних раздоров. Далее следовал 400—500-летний мирный период, в пределах которого менялась династия, после чего возникал ряд войн. В результате этих перемен столица перемещалась с Севера на Юг. Затем наступал период раскола и все усиливающегося соперничества между Севером и Югом, за которым следовали вторжение извне и безропотное существование под иностранным правлением. На этом цикл заканчивался. Затем история повторялась: Китай вновь объединялся под китайским правлением, и снова расцветала культура.
Одинаковые по времени и последовательности события разворачивались в каждом цикле с совершенно невероятной механической точностью. Ли Сыгуан, чтобы показать эту точность, упоминает, например, великие стройки, которые повторялись с неотвратимой регулярностью и на определенной стадии каждого цикла, а именно в самом начале нового расцвета культуры. Первый цикл: Цинь Шихуан строит Великую Китайскую стену, великолепные дворцы, в частности дворец Афангун, который позднее был предан огню и горел целых три месяца. Второй цикл: император династии Суй строит Великий канал и великолепные, роскошные дворцы. Третий цикл: перестройка Великой Китайской стены (именно ее мы видим сейчас), строительство новых каналов, плотин и Пекина минским императором Юнлэ (1403—1425), который стал знаменитым также благодаря энциклопедии «Юнлэ да дянь» («Важнейшие сочинения [периода правления] Юнлэ»).
Приведем временные отрезки этих циклов: 1) от династии Цинь до конца Шести династий и нашествия северных варваров (221 г. до н.э. — 588 г. н.э.), т.е. примерно 830 лет; 2) от начала династии Суй до конца правления монголов (589—1367), т.е. примерно 780 лет; 3) современный цикл — от династии Мин по сегодняшний день, — который в течение уже почти 600 лет разворачивается с поразительным соответствием описываемой модели. 500 лет мира, дарованные династиями Мин и маньчжурской Цин, видимо, уже завершены: Тайпинское восстание 1850-х годов отметило первую большую волну междоусобных войн данного цикла. В настоящее время мы как раз находимся на пике беспорядков и внутреннего разлада, когда столица — уже в соответствии с традицией — переместилась в 1927 г. из Пекина в Нанкин.
Между тем пока еще не было разрыва между Севером и Югом, который нам пророчат прошлые циклы, подчинения Северного Китая чужеземцам. Не пришли еще и следующие славные 300 лет[17].
Первый цикл (221 г. до н.э. — 588 г. н.э.), около 830 лет
Второй цикл (589—1367), около 780 лет
Современный цикл (с 1368 г. по сей день)
Приведенные здесь диаграммы интересны и сами по себе, и тем, что в сжатом виде воспроизводят политическую историю Китая более чем за 2000 лет. Эти кривые обозначают частотность войн,
