чем таком она толкует?» — прочла в снисходительном качании головой, что побудило продолжить импульсивнее:
— Все время ты жил не ради себя, а ради семьи. Валентина, Марк — они были на первом месте. Главные мотиваторы твоего усердного ежедневного труда. Лично тебе не нужно все это, — обведя ладонью вокруг роскошный салон, могла лишь предположить, во сколько обошлась Орлову прошивка салона в короткие сроки. — Это нужно было им. Это объясняет, почему Валентина смогла провернуть все это… Ты не держал ее на мушке и всецело доверял, несмотря на сложности ваших личных отношений.
Он молчал долго, будто злился на меня, а после наконец отчеканил по слогам, словно умалишенной:
— Каролина, мои родители были богаты. Бабушки и дедушки — тоже. Прабабушки, прадедушки… Так до пятого колена. Что ты вообще обо мне знаешь?
— Что ты продал бизнес отца после его смерти и вбухал все деньги в инвестиции. Слабенький, по мнению многих вокруг, проект. То, над чем ты усердно трудился, и принесло тебе достаток, — было чем ответить мне, складывая руки на груди.
— Ты читала про меня? Удивительно, — хмыкнул тот, хмурясь и отворачиваясь к окну. — Люди, которые делают все ради семьи, не станут уводить жену сына. Я сделал это лишь для собственного эго. Потому что мог. Потому что хотел.
Я задохнулась от безумного желания в его голосе, вызывающего мурашки в самых неожиданных местах. Дыхание перехватило, голова закружилась, виски взмокли. Прочистив горло, я заставила себя прошептать:
— Возможно, это твой первый раз… Когда ты сделал что-то исключительно ради себя, наплевав на мнение остальных вокруг.
— Похоже, — рассмеялся Орлов, почесав бороду, — мне придется платить тебе за личные консультации психолога. Верно? — я закатила глаза, тяжело вздыхая. «Он не готов слышать то, что я о нем думаю!» — решила я наконец и, замолчав, отвернулась к окну, когда недовольный голос заставил замереть: — Не романтизируй меня, Каролина. Не стоит делать себе хуже.
Три минуты тишины мне понадобилось, чтобы позволить себе ослушаться прямого приказа:
— Тогда я просто скажу тебе спасибо, что спас нас с ребенком.
— Твоей жизни ничего не угрожало в любом случае, — прохрипел Орлов, сверля взглядом мой профиль.
— Я бы не смогла жить, — рука упала на живот, легкие предательски сжались, — без него.
Орлов ничего не ответил, а я продолжила изучать обочину дороги, считая вывески и проходящих мимо людей. Авто словно намеренно ползло с нечеловеческой скоростью, больше напоминающей черепашью. Бедный водитель наверняка с ума сходил, когда его новомодную лошадку класса «люкс» обогнали парочка тракторов и даже одни «Жигули».
Наш путь лежал через загородный парк аттракционов, ведущий прямиком в террариум и кинотеатр. Прямо у высоких железных ворот милая девушка в розовом воротнике продавала сладкую вату. До беременности я терпеть не могла все с сахаром, а теперь одна лишь мысль заставила облизать губы и сглотнуть истекающие от внезапного приступа голода слюни.
— Останови, — Орлов ударил ладонью по отделяющей нас с водителем стене, — Передай охране, чтобы вышла с нами.
— Что? — не поняла я, когда Владимир распахнул двери и помог мне выбраться на землю. — Разве мы не домой?
— Судя по твоему длинному острому языку, чувствуешь ты себя прекрасно, — съязвил Орлов, неожиданно переплетая наши пальцы на виду у рабочего персонала и сотни посетителей парка, зевая рассматривающих нас, словно зверушек. — Получасовая прогулка еще никому не навредила.
— Но… — пытаясь проморгаться, я не просыпалась, а все так же следовала рядом с Орловым в колонне охранником.
Беззаботно прогуливающийся Владимир казался мне не менее нереальным, чем покупающий за наличные деньги прямиком из кармана сахарную вату. И тем не менее это была реальность. От шока не выходило собрать слова в предложения, голова шла кругом. Всю прогулку до лавочки мужчина спокойно отщипывал у меня вату, словно мы занимались чем-то нормальным, чем еще больше шокировал.
— Расслабься, они всегда будут на тебя смотреть, — неправильно понял мое замешательство Орлов, списав его на пялящихся вокруг посетителей парка. — Они будут обсуждать тебя, даже когда не за что зацепиться, потому что такова людская природа. Так что расслабься, Каролина, и представь, что мы здесь одни.
Кратко кивнув, я закрыла глаза, накрывая руками живот. Приятный холодок бодрил тело, вокруг стояло на редкость испепеляющее солнце, хотя буквально на днях срывался снег. Подставив лицо пылающим лучам, набрала полные легкие воздуха, выдыхая его через стиснутые губы.
— Ты красивая, — ошарашил меня еще больше Владимир. Распахнув глаза, я увидела его сидящем на лавочке, хлопающим по своей ноге. — Садись.
— Нет, я лучше… — не успела я договорить, как Орлов просто притянул меня к себе, буквально усаживая на ногу и крепко обнимая кольцом рук, сплетая пальцы на спине. Даже сейчас, сидя у него на коленях, я умудрялась упираться носом ему в шею, разница в росте казалась колоссальной.
Удивительно, но пели птицы! Где-то неподалеку пробежала белочка, и Владимир с улыбкой проследил ее путь до самого дерева, указывая пальцем:
— Смотри, она беременная.
С трудом оторвав взгляд от мужчины, я таки переметнулась на белку и прыснула от смеха. Та напоминала больше маленький шерстяной шарик, чем живое существо. И все же прыгала с ветки на ветку резво и без страха.
— Надеюсь, — усмехнулась, — со стороны я выгляжу не так.
— Похоже, — пожал плечами Орлов, и я таки пнула его в бок локтем. — И все равно, ты сама прекрасная женщина на свете, Каролина.
С удивлением и распахнутыми губами, жадно хватающими кислород, я посмотрела на Орлова, пытаясь разглядеть в нем хоть каплю издевки или сарказма. Он выглядел на редкость серьезным… Губы его накрыли мои так внезапно и резко, словно вихрем снесло! Его язык проникал внутрь требовательно, но нежно. Поглаживая мой бережно, но властно. Я таяла от его нежных скольжений по телу, они не отличались от тех, что были в спальне в последний раз.
От отстранился первым, с пьяной улыбкой,
