руки этой тётке. Ну не гадство ли?
А в школе Лена сказала Лиле:
– Через неделю у меня День Рожденья, приходи. Будет весело, я пригласила весь класс и двоюродных сестёр.
Лиля обрадовалась и стала думать о подарке для Лены. Дома она попросила у мамы денег на это. Красивая цепочка с кулоном стоила рубль. Но мама возмутилась:
– С ума ты сошла, что ли? Какой рубль? А разрешение у меня, пойти туда, спросила? Ладно, иди. Возьми вот книжку, смотри, на стеллажах и «Вождь краснокожих» есть, и «Всадник без головы», ты их все перечитала уже, вот и подари. Или картинку ей нарисуй. Самый лучший подарок, это сделанный своими руками.
– Мам, ну у неё же книжек, как у нас, всё есть. А рисунки дарят только маленькие дети.
– А голова тебе на что, для шляпы? Придумай что-нибудь. И не мешай нам.
Лиля стала думать. И придумала. И стала шить куклу из старых тряпок. Днём не всегда получалось. Только сделала все дела – посуду, стирку, уроки, – и взялась было за шитьё, как мама стала гнать её на улицу.
– Лиля, иди гулять. Свежий воздух необходим, иди же, проветри свои глупые мозги.
– Ма-ам, ну я занята!
– Чем ты занята?
– Куклу шью для Лены, подарок.
– Какая ещё кукла, сейчас же одевайся и – во двор!
– Не пойду. Я плохо себя чувствую, голова кружится, тошнит.
– Не ври! Убирайся немедленно! – прикрикнула на неё мама.
– Не пойду. Мне правда плохо, – заныла Лиля.
Она действительно неважно себя чувствовала.
Вика схватила её за волосы, распахнула дверь, и вышвырнула дочь на лестничную клетку. Следом бросила её верхнюю одежду.
Лиля, в линялой домашней юбке и застиранной футболке, опасливо посмотрела на соседскую дверь: как бы мальчики не увидели, вот позорище-то! Быстро натянула тёплые штаны и накинула пальто. И помчалась вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Ей было стыдно от мысли, что соседи могла всё слышать, а может, даже видеть в глазок. Куклу теперь она шила по ночам. Получалась длинноногая и длиннорукая, с волосами из ниток, с вышитыми голубым цветом большими глазами с чёрными бровями полукругом, с губками бантиком, мягкая такая красотка. Лиля набила её лоскутками, и одела в голубое платьице. Кукла была хороша. Но Лиля стеснялась своего подарка, и на День Рожденья подруги пришла самая последняя. Лена, нарядная, с большим белым бантом в распущенных длинных кудрях, встретила её радостно. Лиля неуверенно поздравила её и протянула куклу, завёрнутую в подарочную бумагу. Лена развернула, и воскликнула:
– Вот это да! Какая красота! Восторг!
Она поцеловала Лилю, схватила за руку и потащила за стол.
– Смотрите все, смотрите, какое чудо подарила мне Лиля!!! – закричала она. – Это просто замечательно!
Она прижала куклу к груди.
– Я назову её Лилиана!
Праздник прошёл шумно, весело, Лиля много смеялась. Вечером Лена пошла провожать её, и девочки никак не могли расстаться, стояли у подъезда и болтали.
– А ты смотрела «Три Мушкетёра», французский фильм? – говорила Лена.
– Нет, – сказала Лиля. – Хороший?
– Не то слово! Полный восторг! – воскликнула Лена. – Там Д’Артаньяна играет Жерар Баррэ, он просто чудо! Он такой, такой!!! Это надо видеть!!!
– Очень хочется!!! – воскликнула Лиля.
– Ну, это было уже года три назад, – сказала Лена. – Но где-то ещё идёт, наверно.
В это время вышли мама и папа, они торопились в ЦДЛ. И Лиля быстро попрощалась с подругой и помчалась домой.
Полумрак квартиры был колючий, как серая сажа, так, почему-то, подумалось Лиле, и в голове стал рождаться стих. Она юркнула в свою комнату. Достала из шкафа заветную тетрадь, завёрнутую в ночнушку. Развернула, и принялась записывать. А в соседней комнате лежал на тахте Лёня с книгой в руках. Он был вялый, тоскливый, и бледный. Учиться он стал так себе, из отличника превратился в троечника. Его ничего уже не интересовало. Он уныло перелистывал книгу, машинально читал длинные строчки и тут же забывал их. Он медленно сходил с ума.
На следующий день в школе не было первого урока – заболела учительница. Директриса хотела заменить, но не смогла. И Пашка Огородников предложил Лене и Лиле пойти в мясную лавку на его улице, где, по слухам, продаются колобки из человечьего мяса. У него были деньги. Девчонкам стало интересно и жутко. Пошли. Это было в каком-то переулке. Пашка купил коробку этих колобков. Потопали назад. Было безлюдно и страшновато. Захотелось взглянуть на эти штуки. Пашка приоткрыл крышку. Одного колобка не хватало. Пошли дальше. Опять заглянули. Не доставало уже двух колобков. Непонятно.
– Может, это колобки-каннибалы? – испуганно сказал Пашка. – Сами себя едят?
– Что за бред, – возразила Лена.
Лиля поёжилась.
– Глянь ещё раз, наверно, показалось.
Пашка опять приоткрыл слегка крышку. Не хватало уже трёх колобков. Девочки переглянулись.
– Жуть какая-то, – простонала Лиля.
Прошли ещё немного. Глянули. Не было уже четырёх колобков. Потом – пяти. Ледяной ужас охватил подростков.
– Может, сзади идёт колдун и жрёт колобки? – сказала Лиля. – На расстоянии. Колдуны могут.
Они оглянулись – за ними никто не шёл. Куда же всё девается? Стали строить всякие фантастические предположения, от которых становилось всё страшнее. Когда дошли до школы, не было уже ни одного колобка.
– Давай откроем коробку, – дрожащим голосом предложила Лиля. – Совсем её открой, Паш, нормально, давай.
Но Пашка, наоборот, её закрыл.
– Трус. Дай сюда! – Лена выхватила коробку у него из рук и стала медленно её приоткрывать. И тут увидела, что все колобки прилипли к крышке изнутри.
– Да вот же они! – вскрикнула она.
На детей напал истерический хохот. Лена отбросила коробку.
– Фу, гадость, – сказала она.
Пашка наподдал коробку ногой.
– Пусть это сожрут собаки, – сказал он.
И подростки с хохотом побежали в школу. Успели на второй урок.
А вечером Лилю ждала радость! Родители взяли билеты на французский фильм «Три Мушкетёра», он пошёл в кинотеатре недалеко от дома. Это было потрясение! Лиля смотрела затаив дыхание! И влюбилась в Д’Артаньяна, в актёра Жерара Баррэ.
Всю ночь она писала стихи.
В понедельник первым уроком вдруг сделали физкультуру. Ужасно! Самый ненавистный урок! Лиля никак не могла залезть на канат, болталась внизу как мешок! И не получалось прыгнуть через козла. Играть в волейбол вообще не хотелось. Она сказала, что голова кружится, и физручка её отпустила:
– Ну, Кудрявцева, как всегда. Дохлятина, – бросила она. – Иди уж.
Лиля помчалась в раздевалку, и… замерла. Комната для девочек была на полметра завалена пустыми молочными пакетами-пирамидками, и на них, словно барин, возлежал Славка Зайчиков с сигаретиной в зубах. Он лежал и курил! Раздевалка утопала в никотиновом
