заходит. Мы вступаем в аудиторию и усаживаемся на свободные места. Я рада, что Лера учится в той же группе, что и я. Уже немного легче.
…
- Ты слишком мягкая, - шепчет мне Лера, когда после второй пары мы решаем наведаться в кафетерий и застаем там шумную компанию, с мажором во главе.
Я судорожно вцепляюсь в локоть новой подруги, хотя больше всего на свете мне хочется сейчас бежать отсюда без оглядки.
Она понимающе косится на меня.
Пока шли сюда, я в общих чертах рассказала Лере о нашем знакомстве с Гордеем. Она выругалась, а потом уверила, что будет помогать мне всем, чем только сможет. Рассказала, что в старших классах школы и сама пострадала от красивого заносчивого парня, так что она хорошо меня понимает. Но только и я должна попытаться стать тверже и не поддаваться ни на какие провокации.
- Дыши, Арин. Иначе вместо семинара нам придется откачивать тебя в медпункте, - шепчет мне Лера, находя мои ледяные пальцы и сжимая их в своих.
- Я дышу. А что…так заметно? Ну, что я нервничаю и вообще…
- Ну, мне-то уж точно. Будь стервой, если он тебе не нравится, просто отшей его. Грубо и жестко! Лучше быть полной стервой, чем дать себя уничтожить!
- Я…да, так и сделаю. То есть…я не знаю. Пыталась уже, но он не отставал. Что мне делать, если он никаких слов не понимает.
- Тогда действуй!
Гордей видит нас с Лерой и салютует нам своим стаканчиком кофе. Я вцепляюсь в руку девушки еще сильнее.
Мне кажется, что парень сразу же направится к нам, но он отчего-то не торопится подходить. Пригубляет напиток, не сводя с меня странного лихорадочно пристального взгляда, потом отставляет стаканчик и слегка облизывает губы кончиком языка.
Я задыхаюсь от этого зрелища, зачем-то вдруг представляя, а что, если бы эти губы и язык докоснулись сейчас до моих губ?
А когда понимаю, о чем именно я подумала, мои щеки заливает ярким пунцовым и лихорадочным румянцем.
Не могу видеть этого, просто знаю. Потому что горю. Зачем он так смотрит на меня? Это чисто мужской взгляд с совсем недетскими намерениями в нем.
А я...
Я просто могла отвернуться, но отчего-то я не сделала этого,
- Вот же засранец, - шумно выругивается Лера, - тяжелую артиллерию подключил. Но мы не поведемся. Пойдем, выберем себе кофе.
Девушка хватает меня за руку и решительно тащит за собой.
Но едва мы доходим до витрин, как Гордей делает то же самое.
- Какие люди, - тянет он, обращаясь к Лере, - Макарова.
- Привет, Горский, - цедит Лера.
- Признаться, не думал, что ты поступишь именно сюда.
- Мы в одном классе учились, - поясняет, переведя взгляд на меня.
Я в удивлении поворачиваюсь к девушке. Так вот с чего она такая осведомленная, а я-то все гадала, даже собиралась спросить. Ведь поступила она, как и я, на первый курс, а Горского откуда-то знает.
И тут же новая догадка пронзает, словно стрела.
А уж не тот ли это парень, в которого она была влюблена?
«Нет, это не он», говорят глаза Леры, будто она понимает, о чем я только что подумала. «Но из той же серии».
Тем временем компания Гордея тоже приближается к нам. Трое парней лениво перебрасываются словами с двумя девушками, Илоны среди них нет.
Мозг обрабатывает новую информацию, и пытается справиться с вниманием второкурсников, Гордей тем временем приближается ко мне со спины.
Я даже не сразу заметила, когда он пододвинулся ко мне и оказался стоять почти вплотную.
Его приятели тоже сгрудились у витрины.
- Я буду капучино, - тянет одна из девушек.
- А мне еще одно латте, Туманов, угостишь?
- Не вопрос, - тут же отзывается парень, который подходил к Гордею во дворе, - а тебе, куколка? – обращается он к Лере, ловко, словно играючи, оттесняя ее от меня.
- Ты что будешь, Бельчонок?
Мажор обжигает дыханием шею, а я вздрагиваю и вытягиваюсь в тугую, пронзительную, натянутую над километровой пропастью неподвижную, но колеблющуюся от любого движения, струну.
- Хочу узнать тебя лучше, начнем мы с твоих вкусовых пристрастий.
Все остальные звуки, кроме его приглушенного голоса, размываются, превращаются в один неясный, еле разборчивый гул.
А дальше…
Я чувствую, как теплые пальцы прикасаются через блузку к спине и начинают медленно скользить вверх и вниз по моему позвоночнику. Поглаживают, вызывая острые волнующие мурашки, вводят в транс.
Боже, Арина, упрашиваю себя, не позволяй, оттолкни!
Я же решила все.
Я должна быть сильной, я должна быть стервой! Прекратить, убежать…Не дать расплавить себя тягучим жаром. Не дать превратить в несчастную, оставленную под палящими лучами плитку невкусного дешевого шоколада. Не позволить записать себя в разряд доступных девушек…
А вместо этого я стою и продолжаю позволять ему трогать себя. Водить по спине, предлагать, если я правильно понимаю, заплатить за мой кофе.
Будь стервой, Арина, будь стервой, будь стервой!
- Отодвинься от меня, - шиплю я и пытаюсь выскользнуть из пространства между ним и витриной.
Он выставляет руки, забирая меня в кольцо. Боже мой, дышит в мои волосы. Он ненормальный, озабоченный маньяк!
Прямо в кафетерии, когда вокруг столько людей, его друзей, других студентов!
- Соглашайся на кофе, Бельчонок, у тебя нет выхода, - произносит хрипло и словно надсадно.
Страшно вообразить, о чем он вообще сейчас думает.
- Кофе? Хорошо, - принимаю решение, - тогда возьми мне, пожалуйста, двойной капучино.
- Наконец.
Гордей выпускает из кольца своих рук и отходит. Я выдыхаю и упираюсь ладонями о толстое стекло. Слышу, как он озвучивает баристе мой заказ.
- Держи, - вручает мне стакан меньше, чем через минуту.
- Спасибо, - пытаюсь улыбнуться я, открываю крышечку, вдыхаю аромат. Потом делаю последний вдох, за ним выдох, а потом…
Лера активно спорит с парнем по фамилии Туманов, а я...
Не верю до конца, что решусь, но вот я слегка подаюсь к мажору, делаю рывок рукой, одновременно с этим разжимая пальцы, а потом отстраненно, словно не со мной происходит, наблюдаю за тем, как коричневая жижа попадает на белую рубашку Гордея, расползается по ней некрасивыми коричневыми пятнами, стекает ему на брюки. Стакан падает ему под ноги.
Взволнованные возгласы прорезают пространство, а я зажмуриваюсь на секунду, потом разворачиваюсь и, ни на кого не глядя, стрелой выбегаю из кафетерия.
...
Несусь, несусь…повторяя про
