рубашки. — Пойдем.
— Похоть, отойди. — Гнев встал перед своим братом, останавливая его своим массивным телом. — Либо оставайся и приноси пользу, либо неси эту банальную чепуху в другом месте.
— Жадность бросила в меня свой кинжал Дома; это не банальная чепуха. Я здесь и делаю ему одолжение. Я мог бы предаваться разврату и пить вместо того, чтобы слушать про проклятые черепа и менее чем блестящие наблюдения Лени.
— Ты все еще стоишь здесь. Это означает, что Жадность не задела ничего жизненно важного. — Гнев повернулся к Жадности, не дав Похоти возможности ответить. — Где ты нашел тело Весты?
Прежде чем Жадность ответил, прошла пауза.
— В ее купальне. Она закончила тренировку и собиралась на нашу обеденную встречу. Когда она не пришла, я понял, что что-то не так. Веста никогда не опаздывала. — Он подошел к стакану, который оставил на столе, и залпом выпил. Быстрее, чем я могла сообразить, он швырнул стекло в стену, наблюдая, как оно разбивается. — Веста была особенной. Таких, как она, никогда не будет. Вы знаете, кто это сделал. Она даже поместила рубины в глаза черепа, чтобы отправить сообщение. За честь моего Дома я требую кровавого возмездия. Если ты не дашь мне этого, то Дом Жадности объявит тебя и ее врагами.
Гнев медленно повернулся ко мне.
— Эмилия.
Его тихий тон, и то, что Похоть и Лень вдруг сочли невидимую ворсинку на своих костюмах интересными, жесткий взгляд Жадности. По настоянию это был оборотень. Они выкладывали доказательства. Против моей сестры.
Я не была полностью уверена, что повлечет за собой их кровавое возмездие, но я не могла позволить им причинить вред Виттории без дополнительных фактов. В то же время я знала, что нам не нужно, чтобы Жадность открыто воевала с нами.
Гнев взглянул на меня, выражение его лица превратилось в холодную маску правящего принца Ада, прежде чем снова повернуться к своему брату.
— Лень, какова вероятность того, что эти раны нанес другой зверь, а не оборотень?
— Маленькая. У меня нет точных процентов, но маловероятно, что какое-то другое существо прорвалось сквозь стены или обереги, окружающие замок, незамеченным. Теперь у оборотня, который может волшебным образом пересекать миры, будет гораздо больше шансов переместиться в эти стены.
— И Зависть сказал, что у нечести не было проблем с прохождением через его обереги, — добавил Жадность. — Она добралась до его личного крыла, где устроила настоящее шоу, но Зависть подозревал, что то, что она забрала Алексея так публично, было уловкой, чтобы отвлечь его. Невозможно сказать, какую гадкую выходку она затеяла. Он искал, не было ли что-нибудь украдено, но ничего не сообщил.
— Сомневаюсь, что Зависть стал бы так откровенен, если бы обнаружил, что чего-то не хватает, — сказал Лень.
Я покачала головой — достаточно ли доказательств, чтобы подтвердить, что виновата моя сестра? Я повернулась к Жадности.
— У Виттории был с тобой союз. Зачем ей нападать на твой Дом? Каковы были условия вашего соглашения?
Жадность, похоже, не собирался отвечать на мой вопрос, но Гнев бросил на него тяжелый взгляд, заставивший его переосмыслить игнорирование своей будущей королевы. На данный момент я позволила напряжению скатиться с меня, хотя не стала бы терпеть такое неуважительное поведение во второй раз.
— Твоя сестра хотела союзника в Семи Кругах по причинам, которые я не буду раскрывать перед соперничающими дворами демонов. Часть условий включала клятву не причинять вред волкам. Что-то, что казалось справедливым, поскольку она уже заключила с ними союз и требовала от них того же взамен. Меня заинтересовала идея приручения таких зверей. Смотря что они могут предложить. Обычно мы не в ладах, так что это была интересная игра.
— Не похоже, чтобы у Виттории были причины делать тебя врагом. — Я осмотрел его. — Зачем ей отказываться от своего слова? Ты продолжаешь упоминать, какой особенной была Веста, но если ты не хочешь поделиться с нами тем, что делало ее таковой — помимо ее боевых талантов — это то, что узнала бы моя сестра?
— Я не соизволю вести себя так, будто понимаю, как работает извращенный разум Виттории. Твоя сестра, вероятно, узнала, что я шпионил для Гневом, и взяла это как месть. Я думаю, это так очевидно.
Я взглянула на своего принца, не в силах скрыть удивления.
— Ты заставил его шпионить за моим близнецом?
— Я хотел увидеть любую потенциальную угрозу для тебя. — Гнев не звучал и не выглядел сожалеющим.
— Понимаешь? — сказал Жадность. — Даже твой жених знает, что нужно внимательно следить за ней. Она мстительная, злобная негодяйка. — Жадность выглядела готовым отомстить за себя, когда он посмотрел на меня. — Она послала проклятый череп, чтобы насмехаться над нами. Она не только убила, она покалечила моего третьего до неузнаваемости. Твоя сестра должна встретиться со своим создателем за свои преступления. И если мой брат не санкционирует ее смерть, то я приду за тобой и твоей семьей, и я не остановлюсь, пока последняя капля ее испорченной крови не будет стерта с этого царства. Виттория взяла у меня, и теперь я верну услугу, чтобы сравнять счет.
Мое сердце замерло. Да, улики были изобличающими, но любой мог заставить их выглядеть так.
— Ты не можешь… — я отошла от принцев, нуждаясь в секунде, чтобы подумать. — Череп, он не был похож на моего близнеца.
— А откуда ты знаешь, как должны звучать ее заколдованные черепа? — Жадность бросила вызов. — Она тоже посылала угрозы Дому Гнева?
Я обернулась, надежда наполнила мои вены, когда я посмотрела на Гнева. Виттория ранее призналась мне, что прислала как минимум один зачарованный череп. Я не была уверена, желает ли Гнев поделиться этим секретом Дома, но он не давал мне никаких указаний держать его при себе.
— Недавно я получил зачарованные черепа, но они не были угрозой. И каждый череп всегда звучал устрашающе, как она. Этот не такой. Она также никогда раньше не присылала черепа с рубинам. — Я встретился взглядом с Гневом. — У нас все еще есть черепа, верно? Мы их принесем сюда, и все смогут послушать.
— Это ничего не доказывает, — возразил Жадность. — Она могла легко попросить кого-то другого произнести слова в этом случае. Может быть, она сделала это, чтобы посеять зерно сомнения. Кроме того, рубины — камень, которым она широко известна.
— Тем больше причин думать, что кто-то мог ее подставить.
— Кто? — Жадность бросила вызов.
— Есть ли кто-нибудь, кто хотел бы навредить Весте? — Я выстрелила в ответ. — Кто-нибудь, кто хотел бы причинить тебе вред, напав на нее? И почему ты так
