и вот они пересеклись в одной точке – в Восточном Техасе.
Полный бред? Разумеется. Ни малейшей научной основы под таким методом нет, не существует причин, по которым бы нефть располагалась вдоль проведенных по карте линий или в каких-то искусственных, воображаемых географических центрах.
Неудивительно, что даже на фоне множества шарлатанов и ненормальных, искавших нефть по астрологическим таблицам, кофейной гуще и другим подобным «индикаторам», Джойнер пользовался особой репутацией. Геологи и нефтяники смеялись над ним до слез, но не переводились богатые вдовы с той самой, особой, «точкой на шее».
А вот с другой точкой, тем самым магическим местом пересечения линий, долго ничего не получалось. Джойнер бурил здесь и бурил там, но никакой нефти не находил. Вдобавок вдовьих долларов не хватало на нормальное оборудование, и приходилось пользоваться бывшими в употреблении бурами, которые постоянно ломались. Когда деньги кончались совсем, Джойнер нанимался на близлежащие фермы батраком. Всем за копейки продавал «сертификаты» на владение будущими нефтяными правами, которые даже стали чем-то вроде второй валюты в тех местах. Сверлил, сверлил несколько лет. И когда все вдовы уже разочаровались, а «сертификаты» упали в цене почти до нуля, в октябре 1930 года высоченный столб воды и нефти взвился над землей.
Своим безумным методом Джойнер открыл одно из крупнейших месторождений в мире – «черного гиганта».
Идиотское совпадение? Разумеется. Но сколько таких невозможных совпадений бывает в жизни. И сколько образованных, вполне профессиональных геологов, использовавших настоящие, научные методологии нефтяной разведки, напротив, терпели поражение или попадали пальцем в небо.
Одним из самых чудовищных таких попаданий была история с нефтью Аравийского полуострова. Почему-то передовая геологическая наука того времени пребывала в убеждении, что только иранский берег Персидского залива богат углеводородами, а на другой стороне – на арабской – нефти нет вовсе. Или ее там так мало, что не стоит трудов.
Майор Фрэнк Холмс был совсем другим человеком, чем Джойнер. Он тоже не был профессиональным нефтяником, но самоучкой освоил азы геологоразведки. Он не чертил никаких дурацких линий на карте, но судил о нефтяном потенциале по серьезным косвенным признакам. И опыт, и интуиция подсказывали ему, что нефть в Аравии есть, и много нефти. Но вот упрямством, упертостью он Джойнеру не уступал.
Только вот беда: нужной точки на шеях лондонских и нью-йоркских инвесторов он никак не находил. По свидетельству современников, при появлении Холмса люди в Сити прятались: он пользовался почти такой же репутацией, как другие «чайники», искавшие инвесторов для таких замечательных проектов, как поиски утонувшего триста лет назад испанского галеона с тоннами золота на борту или производство очередного чудодейственного средства от облысения. Или, на худой конец, особого, почти вечного, двигателя.
Напрасно майор Холмс уговаривал тех немногих, кто еще готов был его слушать, инвестировать средства в концессии, которые он получил в далеких аравийских песках. Говорят же человеку: нефти там нет и быть не может. Не тот рельеф местности, сплошные равнинные пустыни. Не та почва. Нет, и слушать не хотим! Лучше уж лекарство от облысения!
Не особенно верили в нефтяную манну подземную и сами правители арабских стран, а потому, наверное, так легко и выдавали Холмсу всякие лицензии и концессии. Они ценили его совсем за другое – он со своей буровой аппаратурой находил для них воду. А что может быть важнее в пустыне? Ну а эта мифическая тягучая темная жидкость… Аллах ее знает, есть она или нет, а даже если есть, зачем она нужна? Холмс с горя предложил по дешевке продать все свои концессии оптом Англо-Персидской компании (будущей ВР). Но та решительно отказалась покупать такого кота в мешке. Ее специалисты еще раз подтвердили: никаких перспектив найти нефть на арабских берегах Персидского залива и в Саудовской Аравии нет. Напрасная, дескать, будет потеря времени и денег. В сравнении с этими районами Албания выглядит куда более перспективной зоной, объявило одно нефтяное светило.
Не очень-то поверили Холмсу и в США, куда он специально отправился в попытке найти инвесторов. Лишь отчаянно нуждавшаяся в новой нефти «Галф Ойл» проявила вялый интерес, взяла небольшую концессию на Бахрейне.
Между тем тот, кто завладел бы в тот момент концессиями Холмса, надолго обрел бы сильные позиции в самом богатом нефтью районе мира. Возможно, история пошла бы тогда иначе и не было бы даже соглашения «Красной линии» (см. «Мистер Пять процентов»). Но случилось то, что случилось. В 1928 году соглашение было подписано, а лишь четырьмя годами позже на Бахрейне ударил нефтяной фонтан, доказав правоту Холмса. Но было поздно: руки главных игроков были теперь уже связаны «Красной линией».
Фрэнк Холмс остался в истории нефти в одном ряду с другими несгибаемыми первопроходцами, «полковником» Дрейком и Паттило Хиггинсом, да и тем же Джойнером, терпеливо, многие годы сносившими не только невзгоды, но и насмешки. Без них никакие Рокфеллеры, Гюльбенкяны и Детердинги не смогли бы создать современной нефтяной промышленности.
Но вот кто свято верил в нефть аравийских пустынь, так это англичанин по имени Абдулла, прошедший в весьма взрослом состоянии болезненную в таком возрасте процедуру обрезания. До обращения в ислам звали его Джек Филби. Из-за каких-то нанесенных ему обид и унижений, помноженных на своеобразный духовный склад, он страстно возненавидел свою родину – Англию или, по крайней мере, ее правящие классы и политическую систему. И эта ненависть определяла всё в его жизни.
Отвращение к британскому истеблишменту он передал и своему сыну Киму Филби, который во второй половине века станет «главным предателем Англии», самым известным и самым главным советским агентом в глубинах этого самого истеблишмента, которому он нанесет колоссальный урон – и физический, и моральный. Предательство Филби-младшего станет глубинным шоком, навсегда изменившим Англию, перетряхнувшим ее представления о самой себе. А само имя его станет нарицательным.
«Проделать Филби» – это значит совершить нечто выходящее далеко за рамки обычного предательства, перечеркнуть самые коренные ценности нации, твоего собственного класса и рода, то, на чем стояли многие поколения твоих предков, твои папа и мама.
Но в случае Кима Филби-папа как раз стоял на том же, что и сын, и, доживи он до момента его славы-бесславия, наверняка гордился бы им.
Блестящий арабист, Джек Филби сумел стать близким другом и советником будущего короля Саудовской Аравии Абдель Азиза ибн Сауда. И постоянно (и успешно) настраивал его против Великобритании. Это во многом определило внешнюю политику королевства, его сближение с США в качестве противоядия влиянию британскому.
Именно Джек Филби уговорил короля согласиться на разведку нефти в стране. Король в это не особенно поверил, но почему бы не потрафить дорогому другу?
У Джека-Абдуллы был
