Пёрл-Харбор, которое многим показалось достаточно бессмысленным. Но японские стратеги рассчитывали, что тем самым они могут обезвредить американский флот и подорвать мораль противника. Придумавший операцию адмирал Исороку Ямамото позаимствовал идею у своих предшественников, атаковавших Порт-Артур в начале Русско-японской войны (1904–1905). Он считал, что неожиданная атака на главную военно-морскую базу во многом определила исход той войны. Теперь он хотел повторить тот же прием, упреждающим ударом лишив американцев возможности перерезать морские линии снабжения Японии нефтью.
В реальности американцам все равно удалось эти линии перерезать, и у Токио не осталось никаких шансов. Даже знаменитые камикадзе – это в действительности продукт не столько самурайского романтизма и самопожертвования, сколько нехватки авиационного горючего. Экономия на невозвращающихся самолетах выходила большая – баки надо было заливать только наполовину… Но и камикадзе не смогли спасти свою страну от поражения: их подвиг был абсолютно напрасным. А как же атомная бомба? Как разгром Квантунской армии? Все это, конечно, ускорило окончание войны, но в любом случае без нефти Япония была обречена.
Так что достаточно рано в ходе войны стало понятно: обеспечение энергией почти столь же или даже более важно, чем любое самое мощное оружие.
Но еще не кончилась одна война, а американцы задумались о будущей. В 1943 году министр внутренних дел США Гарольд Икес провозгласил беспрепятственный доступ к нефти важнейшей стратегической задачей новой эпохи. «Если когда-нибудь дело дойдет до третьей мировой, то воевать придется с помощью чьей-то чужой нефти, потому что наша кончается», – объявил он. Потом, в 1948-м, была предпринята попытка развернуть массированную государственную программу по переходу на синтетическое топливо. Ее даже называли «новым Манхэттенским проектом» – по аналогии с программой создания атомной бомбы. «Нью-Йорк таймс» поспешила объявить зарю новой эры. «На протяжении следующего десятилетия новая индустрия освободит нас от зависимости от иностранных источников нефти», – уверенно провозгласила газета. Но куда там… Вместо обещанных 10 миллиардов долларов государство ассигновало на развитие новых технологий лишь 85 миллионов. В целом производство горючего «из угля, воды и воздуха» оказалось нерентабельным. Между тем проблема обострилась.
Речь шла уже не только и не столько о будущих потребностях гипотетической (слава богу!) войны. Само нормальное функционирование и рост американской экономики оказались напрямую привязаны к мировому нефтяному рынку. Мечты об энергетической независимости пришлось оставить и вместо этого положиться на ближневосточные нефтяные богатства, и прежде всего на Саудовскую Аравию. Но сам этот регион оказался одним из главных центров нестабильности – из-за арабо-израильского конфликта и пробуждения исламского радикализма. Парадоксальным образом американские нефтяные деньги стали мощной подпиткой для экстремизма (см. «Нефть, родившая терроризм»).
Арабское нефтяное эмбарго 1973 года оказалось сильной встряской, заставившей США и другие страны Запада всерьез заняться поиском альтернативных источников энергии – в их развитие были вложены значительные суммы. Но они не могли – и не могут до сих пор – ни в каком приближении заменить нефть, газ и уголь. Ужасным годом в истории США считается 1979-й. Сначала в Иране пришел к власти аятолла Хомейни, и недостача иранской нефти сразу обернулась резким ростом цен на нее. (Добавьте к этому унижение от захвата заложников.) И не успели американцы опомниться, как под Рождество того же кошмарного года советские войска вторглись в Афганистан.
Столь рискованный шаг имел смысл, только если СССР действительно собирался возобновить Большую игру с целью дотянуться до Персидского залива и его нефтяных богатств. Это уже было похоже на новую мировую войну – правда, пока энергетическую. Но поражение в ней грозило США и Западу настоящим крахом. Поэтому столько сил было брошено и на поддержку афганского движения сопротивления, и на снижение мировых цен на нефть. До предела встревоженная развитием событий вблизи ее границ Саудовская Аравия была открыта сотрудничеству. Кто же знал, что некоторые «моджахеды» могут со временем эволюционировать в «Аль-Каиду»…
Петрорубли против петродолларов
Эти термины не имеют ничего общего с Петроградом, Петродворцом и так далее. Но общий корень все же есть: имя Петр происходит от древнегреческого слова «камень», а название нефти на том же языке – «петролеум» – означает «каменное масло», то есть маслянистую жидкость, полученную из камня.
Но это не просто деньги, полученные от продажи нефти. Согласно модной, хоть и не бесспорной теории, петродоллары – это средства, прямо или косвенно реинвестированные производителями нефти в американскую экономику. Сам факт, что расчеты за «кровь мировой экономики» по всему миру производятся в основном в долларах, чрезвычайно выгоден США и практически вынуждает многие государства мира опираться на «баксы» в своих золотовалютных резервах. И такая система, дескать, и позволяет американцам процветать в долг и диктовать свою волю.
Однако многие серьезные экономисты, в том числе американские, отмечают, что дело обстоит сложнее. Например, роль мировой нефтяной валюты имеет свои серьезные минусы для стабильности доллара и делает США слишком зависимыми от производителей: мало того что надо беспокоиться о бесперебойной поставке горючего, так еще и внезапные сбросы американских денег малопредсказуемыми режимами таят в себе огромную опасность.
Отсюда вытекает еще одна модная теория, которую первым сформулировал американский же исследователь и публицист из Университета Джонса Хопкинса Уильям Кларк: именно забота о петродолларах движет американской внешней политикой. Например, в 2000 году Саддам Хусейн отказался от долларовых расчетов в программе «Нефть в обмен на продовольствие» и тем самым подписал себе приговор. Иран создал нефтяную биржу, где цены назначаются в евро, и США принялись нагнетать напряженность, грозя Тегерану войной. Российские лидеры приняли программы перехода на рублевые расчеты при продаже своей нефти в 2006 году, и вот вам пожалуйста – отношения между двумя странами в последнее время до предела обострились.
В этой теории, наверное, тоже есть доля истины. Но именно доля. На самом деле есть множество других, политических и экономических причин, толкнувших США на войну в Ираке. И резко антиамериканская риторика, и практические действия Москвы (отнюдь не только в нефтяной области) воспринимаются в США как враждебные. Иранские лидеры дают сколько угодно других поводов для обострения отношений (одна ядерная программа чего стоит).
Нефтяная дубина
«У каждой женщины есть такая точка на шее, что нажми на нее – и она тут же начинает выписывать чек». Так формулировал свою бизнес-тактику Дэд Джойнер, еще один знаменитый нефтяной первопроходец. Он умел страстно и убедительно рассказывать об «океане нефти под землей», о «сокровище, которому позавидуют все цари мира». И главное – уверял, что точно знает, где именно сокровище лежит. Что у него есть супернаучный метод для поиска этого нефтяного океана. А именно: он взял карту всех открытых к тому моменту нефтяных месторождений в США, соединил их прямыми линиями,
