– Ты третью задачу решил?
- Решил, конечно.
Прикидываю, как бы плавно подобраться к основной цели разговора. Не придумываю ничего лучшего, перехожу с места в карьер.
- Девушка, признавайтесь, что вы делаете сегодня вечером? – пытаюсь паясничать, чтобы было не так болезненно, если отошьёт. – Мы могли бы встретиться и обсудить третью задачу, а заодно и все остальные.
- Сегодня я работаю.
- Прям так серьёзно, что – работа может в лес сбежать?
- Увы, – улыбается искренне, нет оснований сомневаться, что она и правда занята чем-то важным.
- А завтра?
- Дай-ка подумать… – делает вид, что вспоминает и напряжённо размышляет. – Завтра я, кажется, пока свободна.
- Тогда позвольте вас пригласить на свидание? – кривляюсь, имитируя реверанс.
- Попробуйте, – смеётся.
- Выбирай место и время.
- М-м-м. Я подумаю, на что бы этакое тебя раскрутить. А время – пусть будет пять часов.
Забавно. Время выбирает детское, но это и хорошо – больше достанется для общения.
- Телефончик продиктуешь?
Мы обмениваемся контактами, я обещаю ей позвонить, и они с Леной убегают куда-то по делам.
Вечером зависаем с друзьями в клубе. Настроение приподнятое. Тяжёлый проект успешно завершён. Анализы у отца неплохие. Да и мысли о завтрашнем свидании заставляют непроизвольно улыбаться. Кажется, начинается светлая полоса.
Ковалёв подозрительно настойчиво пялится на сцену, где выступает местная певичка. Элиза Блэк, кажется. Понты до неба, а дальше этой сцены, наверное, нигде не бывала.
Когда он в который раз поворачивает голову, не выдерживаю:
- Что ты там такое узрел, что тебе покоя не даёт?
- Глянь сам. Не наша ли Кукла там дрыгается? Оч похоже.
Вглядываюсь в происходящее на сцене. Позади певицы четыре девицы в странных нарядах что-то выплясывают. Не совсем понятно, кого именно имеет в виду Валера: для него все девушки – куклы. И там может оказаться любая наша однокурсница или просто общая знакомая.
Сканирую беглым взглядом каждую из четырёх фигур. Все они, на первый взгляд, кажутся незнакомыми. С некоторых пор я испытываю отвращение к танцовщицам, которые трясут своими прелестями на клубных сценах. А точнее, всю мою взрослую жизнь. Поэтому мне никогда не приходит в голову их разглядывать или рассматривать даже на предмет одноразовых отношений.
- Все четыре мне незнакомы, – отвечаю другу и перевожу взгляд.
Слишком много чести этим девкам, чтобы я на них пялился.
- Да ну, посмотри! Точно она! Казакова!
Упоминание знакомой фамилии обдаёт раскалённым паром. Не может такого быть! Кто угодно, только не она!
- Ну глянь же, – не отстаёт Ковалёв.
А я и сам уже пялюсь на сцену во все глаза.
- Только она в универе такая скромница, вечно в каких-то балахонах, а тут – прямо у-ух, горячая штучка. Смотри, какая пластичная. Я бы не отказался от приватного танца.
Валерка продолжает разглагольствовать, пуская слюни и ехидно ухмыляясь, а мне будто иглы под ногти загнали. В ушах шумит от боли. Вот тебе и ангел… Идиот! Втрескался в девку, которую имеет, небось, каждый желающий…
Дышать тяжело… Кажется, только один раз в жизни чувствовал подобное разочарование и отчаяние – когда узнал, что меня усыновили.
Настроение стремительно портится. Хочется махать кулаками, громить всё вокруг и кричать… Ну почему? Почему она?
Дрянь… Какая отличная актриса! Как мастерски она разыгрывает в универе святую невинность… А на самом деле – сплошная гниль и мерзость… Сирена… Завлекающая своей красотой и чистотой, но непременно приносящая погибель.
Задыхаюсь. Меня душит это место, раздражает голос Элизы, движения девок у неё за спиной вызывают рвотный рефлекс.
- Город, всё нормально? Неужели Кукла на тебя такое впечатление произвела? Не, ну я тоже не сразу поверил своим глазам.
- Заткнись, а?
Руки чешутся врезать ему. Принимаю решение уйти, чтобы не натворить сейчас дичи.
Телефон пиликает сообщением – мама.
“Марик, ты проконтролируешь Максима? Он мне на сообщения не отвечает, а я волнуюсь”.
Чёрт! Совсем забыл, что мой брат, отпраздновав на днях восемнадцатилетие и возомнив себя взрослым, потащился сегодня в клуб. Если бы в такие заведения пускали не по возрасту в паспорте, а по наличию мозгов в черепной коробке, то Максу долго ещё вход сюда был бы закрыт.
Злюсь ещё сильнее. Почему я должен быть ему нянькой? Если родители так волнуются за него, то пусть посылают с ним охранника!
Иду по залу. Где мне искать этого придурка? Внизу его нет, по крайней мере, ни он, ни знакомые мне его друзья нигде не отсвечивают. Ловлю официанта и прошу помочь с поисками. Чистой воды безумие – вот так таскаться по большому клубу в поисках малолетнего придурка, возомнившего себя слишком взрослым и независимым.
Взрослые, в первую очередь, готовы нести ответственность за свои поступки! А значит, когда идут развлекаться в клуб, не выключают телефон и отвечают на звонки и сообщения матери, которая волнуется.
Благодаря официанту, мне всё-таки удаётся найти своего непутёвого братца. Он не так чтобы вусмерть, но уже очень “хороший”. И судя по происходящему в их вип-кабине, его пора забирать отсюда и уводить домой.
-----------------------
[1] Пофиксить (программистский сленг) – исправить.
[2] Баг (программистский сленг) – ошибка.
Глава 7
Макс выходит неохотно, будто делает мне одолжение. Хоть я на взводе, но сдерживаю себя и не распускаю кулаки. Ещё не хватало маму волновать – ей и так сейчас несладко из-за болезни отца.
- Макс, поехали домой. Я уже собираюсь уходить.
- Да ты чё? Время детское! Мы только начали расслабляться! – выражение лица и голос полны вызова.
Ещё бы, он же теперь считает себя взрослым…
- Мама просила, чтобы я тебя привёз.
Она, конечно, не совсем так сказала. Но поскольку я уже ухожу, то присматривать за придурком будет некому. Мне совсем не улыбается идея с ним возиться, но и подводить родителей я не привык.
Только как донести это до Макса?
- Да кто ты такой, чтобы командовать? Ты мне никто! Даже не брат! Ты – вообще пустое место, приёмыш! – его несёт явно куда-то не туда, и я понимаю, что принял он уже прилично. – Родители тебя терпят исключительно из жалости! И даже не мечтай, что отец оставит свой бизнес тебе…
Вот же гадёныш… Какого чёрта сейчас вспоминает об этом? Думает, если уколет меня побольнее, то я его тут оставлю в покое?
Эта тема у нас в семье – табу. Отец
