Мишна, сыгравшая ключевую роль в установлении раввинистического иудаизма, сохранила свое доминирующее значение для иудаизма как такового вплоть до нашего времени.
Напольная мозаика древней синагоги в Хамате, близ Тивериады.
Как только евреи, оценив реальное положение, оставили надежды на получение суверенитета, римское правление в Иудее относительно смягчилось. Постепенно с евреями стали обходиться так же, как с другими народами, населявшими империю. В 212 г. евреям наряду с большинством других обитателей империи было даровано римское гражданство. На протяжении III в. Иудея более или менее разделяла судьбы империи в целом, ее радости и горести; так, на жизни евреев отразился и экономический спад, который впоследствии будет рассматриваться как ранний провозвестник будущего падения империи в V в.
Между тем в Вавилоне, где жила по-прежнему самая значительная из еврейских общин вне Палестины, власть в 226 г. перешла к новой Персидской империи и династии Сасанидов. Евреи там по-прежнему процветали, если не считать трудного периода правления Шапура I (241—272), когда возник конфликт с приобретшими большое влияние в это время жрецами Заратуштры. Но в целом ситуация оставалась благоприятной: Рим находился во вражде с Сасанидами, которые вполне могли рассчитывать на евреев в своем противостоянии Римской империи, поправшей иудейский суверенитет, разрушившей Иерусалим и осквернившей Храм. Пусть вавилонские евреи лично и не пострадали и, возможно, уже не считали себя иудеями в изгнании, но связь их с палестинскими собратьями не прерывалась.
Одним из звеньев, поддерживающих эту связь, была зависимость вавилонского еврейства от религиозных властей в Палестине. В Вавилоне изучали Тору и ее толкования согласно устному преданию, но палестинская школа сохраняла особое значение хотя бы потому, что патриарх, как уже упоминалось, определял ежегодный календарь религиозных праздников для всей диаспоры. Невзирая на то, что часть палестинских ученых, в том числе и учеников Акибы, бежали от преследований Адриана в Вавилон, тем самым повысив авторитет вавилонских школ, авторитет патриарха в религиозных делах был доминирующим и распространялся даже на территории, управляемые эксилархом.
Интерьер синагоги в Дура-Эвропосе.
В начале III в. благодаря двум замечательным личностям Вавилон сделался крупным центром развития иудаистской религиозной традиции и закона. Эти двое были Самуил, богатый вавилонский ученый, имевший добрые отношения с Шапуром I, и Рав, палестинский раввин, эмигрировавший в Вавилон в 219 г. Рав, учившийся в свое время у патриарха равви Иуды, и стал тем, кто ввел изучение Мшины в жизнь вавилонских евреев. Скоро в Вавилоне стали действовать две еврейские духовные школы: одна — в Суре, другая — в Пумбедите. Соперничая между собой, эти школы просуществовали до XI в.
В III в. ослабление Римской империи послужило на руку вавилонским школам: экономический спад гнал многих палестинцев на Восток. Эти переселения сокращали население, подвластное патриарху, и увеличивали население, подвластное эксиларху. Вавилонские школы усиливались и приобретали все большую и большую независимость.
К концу III в. Палестина, все еще оставаясь центром еврейской культуры, фактически перестала быть центром еврейского населения. Патриарх продолжал представлять центральную религиозную власть для евреев всего мира вплоть до падения Римской империи в V в., но еврейская культура расцветала и в Персидской империи — в Вавилоне под властью Сасанидов и в великих городах Римской империи — в Александрии, Антиохии, Риме.
Следующим роковым как для палестинских евреев, так и для Римской империи в целом событием стали принятие императором Константином I (царств. 306—337) христианства и провозглашение его в дальнейшем официальной религией Римской империи. Здесь не место пересказывать сложную историю того, как христианство из никому неведомой кучки последователей Иисуса из Назарета превратилось во всеобъемлющую силу мировой истории; отметим лишь два момента в этом процессе, имевших непосредственное отношение к истории евреев.
Константин I (ок. 280—337), называемый Константином Великим, римский император, обративший империю в христианство и перенесший столицу в Константинополь (нынешний Истанбул).
Саркофаг из Рима. Типично римский рельеф во всех стилистических деталях, кроме одной: на месте обычного изображения усопшего представлен семисвечник в память о знаменитом семисвечнике Иерусалимского Храма.
Первый — это тот непреложный факт, что христианство вышло из иудаизма и что в этот ранний период христианству приходилось тратить немало усилий, чтобы отстранить себя от иудаизма. Скоро оно стало воспринимать себя не просто как национальную религию небольшой римской провинции, чьих жителей разбросало по всему миру, но как мировую религию, чья миссия состоит в объединении всех людей в единой вере. В этом состояло его фундаментальное отличие от иудаизма. Правда, иудаизм тоже прозелитствовал, иногда даже весьма рьяно, пока это не было запрещено первыми христианскими императорами, и даже завоевывал сторонников из числа римской знати, некоторые представители которой по-настоящему обращались в иудаизм, а еще чаще становились сочувствующими, «богобоязненными» (сохранились, например, сообщения о римских матронах I в., возжигавших субботние светильники). Но иудаизм представлял собой в первую очередь религию конкретного народа с собственным домом в Палестине. Этот сильный национальный элемент наряду с возрастающим пониманием себя иудаизмом как системы религиозных законов, сопровождаемых многочисленными ритуальными правилами и установлениями, не делал иудаизм слишком притягательным для разнонациональных масс. Отчасти и поэтому христианству, поначалу справедливо рассматривавшемуся римлянами как одной из разновидностей иудаизма, приходилось дистанцироваться от материнской религии.
Второй момент касается того обстоятельства, что у римлян, хорошо знакомых с еврейской жизнью и еврейскими обычаями благодаря оккупации ими Палестины и присутствию евреев в Риме и других частях империи, вызывали насмешливое отношение иррациональные основы иудаизма, равно как и экзотическая практика евреев. Римские философы и интеллектуалы критиковали еврейские религиозные обычаи за мистицизм, особым издевательствам подвергалось соблюдение Субботы. Таким образом, к IV в. уже существовала в немалом объеме антиеврейская литература на латыни и греческом, авторами которой порой бывали такие влиятельные писатели, как историк Тацит.
На протяжении III в. римские императоры преследовали христиан, тем самым способствуя развитию силы духа и идеологии мученичества в их среде. Римляне вскоре научились различать евреев и христиан, в целом ограждая евреев от дискриминационных законов, призванных уничтожить христианство. В IV в. ситуация изменилась на противоположную, христианство пришло к власти, и христиане выпустили всю накопившуюся в них злость в равной мере на язычников и на иудеев. Один элемент, впрочем, относился исключительно к иудеям, а именно спекуляция христианами на старинном антиеврейском чувстве римлян, которое они использовали, чтобы как можно дальше дистанцировать себя от материнской религии и заодно наказать тех евреев, которые не присоединились к новой религии. Отцы христианской церкви активно проповедовали ненависть к
