из основателей Freemee, председатель правления и главный по исследованиям, разработкам и программированию. Он выглядит старше своих двадцати восьми, сложен он крепко, по-атлетически. Обычно на собраниях он предпочитает держаться в тени.
— С тех пор как четыре месяца назад стартовали Meyes и не продались Facebook, как Face в 2012, на сегодняшний день на рынке есть по меньшей мере двадцать четыре программы. Вообще-то парень вполне мог увидеть этого типа на каком-нибудь веб-сайте и узнать на улице. Сегодня ориентировки не только висят у полицейских участков, но и гуляют по интернету. И не будем забывать, что преступников часто задерживают именно благодаря им, — он откидывается на спинку кресла, луч света падает на его чисто выбритую голову, и она сияет. — Я подытожу. Ни очки, ни программа распознавания лиц не виноваты в том, что произошло. Адам Денхам увязался за незнакомцем из-за личного побуждения. Программа несколько раз требовала от него прекратить преследование.
— Почему он ее не послушал? — спрашивает Элис.
Карл приподнимает брови.
— Повышенный выброс адреналина? Измерить такое мы пока, к сожалению, не можем. Но я работаю над этим.
Элис бросает быстрый взгляд на Уилла и по его едва заметному кивку говорит последнее слово:
— В общем-то, вопрос не в том, как нам выйти невредимыми из дискуссий — они нам не опасны, а скорее, наоборот, а в том, как нам их растянуть. Да еще так, чтобы они не наскучили людям. Как я сказала, была бы я циником, я бы повторила акцию. Но мы ведь не можем убивать в день по человеку, не так ли?
* * *
«Если бы ты знал», — повторяет про себя Генри Эмеральд.
Он принадлежит к числу тех мужчин, которые, даже поседев, сохраняют молодое лицо. Его костюм и сорочка пошиты на заказ, его шелковый галстук изготовлен вручную в одной горной деревушке на севере Италии. Сквозь стеклянные двери от пола до потолка с изящным резным переплетом дневной свет падает мягко, как на полотнах Яна Вермеера. Снаружи простирается идеально ровный газон, который мягкой волной, упираясь слева и справа в лес, катится к лежащему в двух километрах озеру. Комната настолько велика, что на ее площади другие возвели бы по несколько домов, а не один из девяноста, стоящих на территории этого поместья в духе позолоченного века[16]. Среди оригинального интерьера и бесценного антиквариата современный монитор на массивном темном письменном столе смотрится экзотическим существом. Генри Эмеральд откидывается на спинку большого кожаного кресла, подперев рукой подбородок, и ждет звонка. Код 705. Они просчитали наперед все возможные сценарии. Наиболее опасным они присвоили коды, о которых в зависимости от серьезности дела сообщается разным ответственным лицам. 705 стоит первым в списке. Смерть пользователя Freemee, связанная с преступлением, распознаванием лица, цифровыми очками… и экспериментом.
На экране появляется Карл Монтик, который теперь сидит в своем кабинете. На нем цифровые очки, с помощью которых он ведет разговор. Генри по-прежнему предпочитает обычный монитор. Или разговор с глазу на глаз. Инвестирование в ультрасовременные технологии не означает для него необходимости ими пользоваться. Кроме, разумеется, непроницаемого для прослушки соединения и последних технологий шифрования данных.
— Что стряслось с этим мальчиком? — спрашивает Генри.
Карл демонстрирует на экране Генри содержимое профиля Адама Денхама на Freemee вместе с фотогалереей. На первом снимке Генри видит тучного подростка, стрижка которого выдает материнскую руку. На следующем тот предстает привлекательным, уверенным в себе молодым человеком. Под фотографией Генри видит привычный набор значков, графиков и таблиц. Над ними вращается мерцающая белым светом сфера. Хрустальный шар, как его называют во Freemee. Их супероружие, их killer application[17]. Тайна успеха Freemee, которую столько раз копировали, но постичь ее сути не смогли.
— Из лузера в мистера Крутого, — заключает Генри. — Рекордное изменение показателей. За гангстером прежний мальчик не увязался бы. Я думал, у нас все под контролем.
— Он первый за прошедший месяц, — возражает Карл. — В контрольных группах эксперимента количество неестественных смертей снизилось за 28,5 дней до среднестатистического. Адам Денхам — статистический выброс. Их встречу с Лином невозможно было предугадать. Для нас это первый подобный случай.
— Его поведение в этом случае, полагаю, было вполне предсказуемо, — возражает Генри. — Так же, как и в случаях других испытуемых, которые себя переоценили, ушли в депрессию или просто свихнулись. Три тысячи погибших! Как во время Одиннадцатого сентября! Этот проклятый эксперимент — дамоклов меч над нашими головами!
— Разреши напомнить, что ты был в числе желавших этого эксперимента, — возражает Карл с подчеркнутым равнодушием в голосе.
— Если общественности когда-нибудь откроется, что натворили наши алгоритмы, Freemee лучше сразу закрыться. Нас посадят за решетку. В лучшем случае.
— Ничего алгоритмы не натворили. Не они стреляли в Адама Денхама, — возражает Карл. — Так же как и в других случаях. Это сами люди неслись с бешеной скоростью или прыгали с мостов.
«Но твои алгоритмы заставили их, — думает Генри. — Хотя, конечно, так мы узнали, на что они способны».
— Кроме этого, три тысячи случаев растворяются без следа в более чем ста семидесяти миллионах пользователей Freemee, — добавляет Карл. — От пяти миллионов подопытных в эксперименте это меньше, чем одна тысячная.
— Йожеф обратил на вас внимание, — напоминает ему Генри.
— Вот и хорошо. Иначе мы бы на него вовремя не обратили внимания. Йожеф был гением. А в качестве директора по статистике он имел доступ к сведениям, которые после него пришлось засекретить. Следующему умнику придется сначала добыть эти данные из других источников. А затем очень, очень внимательно их изучить, хорошенько подумать, да еще и подобрать статистические методы оценки.
Генри по-прежнему настроен скептически.
— Почему программы пометили этих двух из Лондона — Эдварда Брикля и Синтию Бонсант? Школьника и отсталую журналистку.
— Понимаю, — говорит Карл с ухмылочкой. — Здравый рассудок подсказывает, что их не стоит опасаться. Но, к счастью, мы к нему прислушиваться не обязаны. Данные говорят напрямую.
Карл доверяет лишь современным цифровым массивам, насколько помнит Генри, больше, чем человеческим ощущениям и логике. Ведь люди ищут причину. И часто ошибаются, потому что не располагают достаточным объемом информации. Они предполагают, что шеф разозлился на них из-за дискуссии перед докладом. А он на самом деле утром поссорился с женой. Или просто не выспался. Но им невдомек.
В современных цифровых массивах Карл не всегда находит причины. Но зачем заморачиваться из-за причин, когда алгоритмы предлагают решения?
— Проблема такая же, как с дихлофосом, сахарным песком и дизельным топливом, — говорит Карл. — Взятые отдельно, они безобидны. Но если их смешать, то они крайне взрывоопасны.
Карл открывает профиль Эдварда
