совершенно[32].
2 октября 1920 года, выступая на III съезде комсомола и обращаясь к тем, кто должен был продолжить дело старшего поколения коммунистов-революционеров, Владимир Ильич предупреждал о той величайшей опасности, которую таит в себе не только безграмотность и бескультурье, но и облегченное и поверхностное изучение марксизма, восприятие его лишь как суммы готовых выводов или лозунгов.
Такой подход к коммунистическому учению, указывал Ленин, не только чудовищно и губительно обедняет самого коммуниста как личность, превращает его в коммунистического начетчика или хвастуна. Главное – такие коммунисты вообще не сумеют жить и «действовать так, как того действительно коммунизм требует», и, наконец, самое страшное – в таких руках коммунизм вообще «превратится в пустоту, превратится в пустую вывеску…» [Л: 41, 302, 305].
«Если бы мы вовремя эту опасность не поняли, – говорил Владимир Ильич, – и если бы мы всю нашу работу не направили на то, чтобы эту опасность устранить, тогда наличие полумиллиона или миллиона людей, молодых юношей и девушек, которые после такого обучения коммунизму будут называть себя коммунистами, принесло бы только великий ущерб для дела коммунизма» [Л: 41, 302].
И далее, определяя главные задачи, Ленин указывал:
«Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество … Вы должны не только усвоить их, но усвоить так, чтобы отнестись к ним критически, чтобы не загромождать своего ума тем хламом, который не нужен, а обогатить его знанием всех фактов, без которых не может быть современного образованного человека» [Л: 41, 305].
Те проблемы, которые заставили Владимира Ильича столь остро ставить вопрос о содержании и формах идеологической, агитационно-пропагандистской работы в массах, далеко выходили за рамки сугубо российской специфики.
XX век пробудил к политической жизни и вывел на историческую арену миллионы и миллионы людей. Но это не означает, что они «естественно», сами по себе становятся под знамя социализма, знамя борьбы за передовые идеи эпохи. Среди этих миллионов пролетариат отнюдь не составляет большинства, а мелкобуржуазная масса может стать союзником не только коммунистического движения. После Октября идеи социализма приобрели колоссальное влияние среди угнетенных всего мира. Выступать против этих идей открыто становится необычайно сложным, так же как становится все более невозможным строить «большую политику» без масс, без учета их настроений. И антиподы коммунизма прибегают к мимикрии. Они охотно кричат и о «р-р-революции», и об «интересах народа», используют в своих целях и псевдоантиимпериалистическую и псевдосоциалистическую фразеологию, паразитируя на массовых движениях.
Призывая коммунистов упорно учиться самим и энергичнее работать над просвещением масс в духе коммунистических идей, Ленин предостерегал их от каких бы то ни было «прекраснодушных» иллюзий. В 1922 году, после беседы с итальянскими товарищами, рассказавшими ему о своих первых схватках с фашистами, но не придавших еще должного значения самому факту появления фашизма, Ленин на конгрессе Коминтерна говорил, что именно фашизм должен убедить итальянцев в том, что «они еще недостаточно просвещены и что их страна еще не гарантирована от черной сотни» [Л: 45, 293].
С помощью демагогии, пробуждая фанатизм и низменные инстинкты, опираясь на темноту и политическую неразвитость масс, реакция не раз делала их своим слепым орудием, превращала массы в послушную толпу. И если они выходили на политическую арену в таком качестве, под таким знаменем, делу социализма, делу прогресса и цивилизации наносился неизмеримый ущерб.
Проблема идейной, социальной ориентации многомиллионного движения народов становится проблемой, от которой во многом будут зависеть исторические судьбы человечества. Союз рабочего класса, всех трудящихся и угнетенных народов, всех антиимпериалистических сил в борьбе за мир, демократию, социализм и прогресс – к этому зовут ленинские идеи. Союз «желтых» и «черных» против «белых», «всемирная деревня» против «мирового города» к этому зовут маоисты. И те, кто сегодня пытается сориентировать движение угнетенных народов именно по этому второму пути, совершают преступление против коммунизма, против цивилизации, против всего человечества.
Величайшая заслуга коммунистов и их вождя Ленина перед человечеством заключается в том, что всей своей деятельностью они не только способствовали и способствуют пробуждению масс, но и все свои силы, всю энергию отдают их просвещению и организации. Помогают осознать свои действительные интересы. Поднимают до уровня сознательных борцов за интересы всего народа, всего человечества. То есть превращают их из «страдающего» объекта в субъект истории, в силу, способную сознательно влиять на ее ход. И чем успешнее идет этот процесс, тем шире и глубже распространяются повсюду ленинские идеи. Именно эти глубочайшие социальные сдвиги, проходящие во всем мире, сделали и делают имя Ленина, ленинизм достоянием миллионов.
Диапазон личности
В 1902 году, работая в редакции «Искры» в Лондоне, Ленин частенько заходил в коммуну, которую устроили русские эмигранты-социалисты. Впоследствии, рассказывая о ней С.И. Гусеву, Владимир Ильич говорил:
«Нельзя жить в доме, где все окна и двери никогда не запираются, постоянно открыты на улицу и всякий проходящий считает нужным посмотреть, что вы делаете. Я бы с ума сошел, если бы пришлось жить в коммуне, вроде той, что в 1902 году Мартов, Засулич и Алексеев организовали в Лондоне. Это больше чем дом с открытыми окнами, это проходной двор. Чернышевский правильно заметил: у каждого есть уголок жизни, куда никто никогда не должен залезать и каждый должен иметь „особую комнату“ только для себя одного…»[33].
Вероятно, поэтому Владимир Ильич не так уж часто рассказывал о своих сугубо личных делах и переживаниях. «Он, как никто, – заметил Горький, – умел молчать о тайных бурях в своей душе». А если иногда в брошенной мимоходом реплике или в постскриптуме к письму вырывалось что-либо, то обычно лишь в самой шутливой, иронической форме…
Скольких революционеров сломала царская тюрьма с ее мрачными одиночками и карцерами, жестокими надзирателями, раз навсегда заведенным тупым распорядком жизни… Ломала не скудностью казенного пайка, не жесткостью арестантской койки. Ломала одиночеством и кажущейся безысходностью. Тюрьма становилась экзаменом для революционного романтизма, нередко разбивавшегося об эти сырые и холодные стены.
Первое знакомство Владимира Ильича с тюрьмой было недолгим. Второе, в 1895 – 1897 годах, продолжалось 14 месяцев. Об этих месяцах Ленин чаще всего вспоминал с юмором. Во время свидания он говорил сестре: «Я в лучшем положении, чем другие граждане Российской империи, – меня взять не могут».
В 1898 году, когда в тюрьму попадает его младший брат Дмитрий, Владимир Ильич пишет матери:
«Во-1-х, соблюдает ли он диету в тюрьме? Поди, нет. А
