я.
Она резко зыркнула злыми глазами:
– А я, представь себе, нисколечко не рада! И вообще, лучше будет, если ты
не будешь мне досаждать! Отстань от меня! Я не хочу больше тебя видеть! Я
тебя не ЛЮ-БЛЮ! Никогда не любила! Всё! Пока! – выпалила она, резко
повернулась и пошла быстрым шагами.
– Пока! – сказал я тихонько, скорее не ей, а самому себе.
Она всё дальше и дальше уходила от меня. А я провожал её печальным
взглядом. Конечно, мог её окликнуть, побежать за ней, остановить, но какая-то
сила приковала меня на месте и не отпускала. В мозгу чётко прорисовалось одно
выражение: «Я её потерял!»
Может быть, где-то в глубине души, теплилась надежда на лучшее, что
Светка вдруг захочет со мной поговорить, рассказать правду того злополучного
вечера. Я так и не объяснился с ней, мне хотелось попросить прощения за тот
случай за ёлками, за то, что она из-за меня попала в травматологию, за то, что
всё так вышло. Но она шла, шла не оборачиваясь, шла быстро, размахивая
своими тоненькими руками, будто бежала от кого-то. Вскоре скрылась за
поворотом, а я ещё долго стоял, ожидая чего-то, смотря на то место, где она
скрылась.
Сзади подошла мама, посмотрела в ту сторону, потом на меня, тихим
голосом позвала кушать. Покушав, снова вышел на улицу. Сев на скамейку, стал
смотреть на этот поворот. На улице висела осенняя прохлада, сухого спокойного
вечера.
Деревья, стоявшие когда-то в зелени, приняли разные цвета. Я вдруг
заметил, что невдалеке от меня стояли две рябинки выросшие из одного корня.
Но особенность была в том, что у одной листики были красные, а у другой
жёлтые. И это сильно бросалось в глаза. Как я этого раньше не замечал? Забыв
про всё, с интересом подошёл к этому чудо природы. Как такое может быть? Два
молодых деревца, стояли, прижавшись друг другу, и возможно, каждая
хвалилась своими необыкновенными цветовыми гаммами.
Оба растения были усыпаны гроздьями красных ягод. Вдруг захотелось
почувствовать вкус горечи этих ягод, сравнить, чьи ягоды вкуснее. Подошёл
поближе, подпрыгнув, сорвал несколько штук, положив в рот медленно
разжевав, проглотил. Хм! Интересно! С какого дерева я сорвал ягоды? С
Жёлтого, или красного? Не всё ли равно. Что-то неуловимо сладкое было в этих
горьких ягодах, возможно, этот вкус и притягивал меня. Отойдя от деревьев на
несколько метров, снова остановился, повернувшись, посмотрел на рябинки,
окинул их взглядом. Потом повернулся в сторону дороги.
Да, моя боль останется со мной. Я хочу, чтобы ты Светка действительно
встретила свою любовь. Что бы она обернулась тебе счастьем! Прощай! Живи
так, как тебе надо! Моя, оказалась для тебя горькой! Что-то неуловимо сладкое
было для тебя во мне, но это оказалось не твоё! Мы, наверное, не созданы друг
для друга! Итак, прощай, прощай! Я повернулся и спокойным шагом пошёл
домой. Мама посмотрела на меня и спросила:
– Что-то случилось сынок?
– Нет, мамочка, у меня всё нормально! – обнял и поцеловал её в щёчку.
– Нет, определённо что-то произошло! – сказала, недоумённо смотря на
меня.
Я посмотрел на неё, улыбнулся и нежно сказал:
– Просто я тебя люблю!
– Ну, ладно, мне пора скотину поить! – сказала, недоумевая, и вышла из
дома.
Что же произошло на самом деле?
Что же произошло
Колян, уже давно ухаживал за Светкой, но она была неприступна. А тут
появился этот Митя из соседней деревни и быстро добился своего. Коляна за
живое задевало то, что они каждый вечер в выходные дни закрывались в
конторе. Дикая ревность не давала ему покоя. Но отвадить, своего соперника, он
не мог. Митя учился в военном училище и был сильнее его. Он хорошо помнил
недавний инцидент около Надькиного дома, в котором его опозорили. Ворваться
в контору и проучить, об этом не могло быть и речи. Нужно было придумать
что-то другое. В раздумьях пролетели каникулярные дни. После уезда этого
выскочки, Колян с удвоенной силой стал добиваться Светки, всё было
бесполезно.
Так пролетели несколько месяцев. И в один из таких майских вечеров,
когда на улице было тепло, цвели сады Колян пошёл на проводы Бугровского
парня в армию. На вечеринке собралась почти вся деревенская молодёжь. И
когда стали расходиться по домам, он подкатил к пьяной Светке, обнял её и
вызвался проводить до дома. По пути зашли в контору, и там он накинулся на
неё. Повалил на скамейку и стал безумно целовать. Пьяная Светка слабо
сопротивлялась, только тихо просила не трогать её. Но, неудержимый Колян,
уже ничего не слышал, и трясущимися руками снимал с неё одежду.
Удовлетворив свою похоть, он помог ей одеться. Светка оказалась не тронутой.
Колян был её первым парнем. Он, обнял плачущую Светку, и проводил её до
дома. Возбуждённый, удовлетворённый своей победой Колян пришёл к себе
домой, уселся на крылечке, достал свои любимые папиросы: «Беломорканал»,
глубоко затянулся и счастливый, поддался своим размышлениям. Сегодня он
снова был пьян, но пьян не от спиртного, а оттого, что Светка принадлежала
теперь ему. Как он долго добивался её.
«Надо обязательно завтра встретить Светку! – думал Колян, – Поговорить
с ней на чистоту, теперь думаю, она меня полюбит! Полюбила же меня моя, чтоб
ей не ладно было!»
В следующий вечер Колян дождался, когда Светка останется одна,
подошёл к ней:
– Привет! Чего скучаем!
Светка, стоявшая удручённо, посмотрела на него, резко развернулась и
хотела уйти, но Колян схватил за руку:
– Ты куда? Мы с тобой ещё не поговорили, а ты сразу бежать!
– Мне с тобой не о чём говорить! – выпалила Светка.
– Это как посмотреть! – удивлённо ответил Колян, – Что, уже забыла
вчерашний вечер, как ты меня жарко обнимала!
– Вчера вечером я была пьяна, а ты этим воспользовался! Я даже толком и
не помню!
– Помнишь ты или нет, это не важно! Твоему чижику будет интересно,
как, с кем и где ты потеряла невинность!
– Отпусти меня! Я кому говорю, отпусти! – требовательно сказала Светка,
– Иначе я закричу!
– Да ради бога! Я тебя не держу! Иди, конечно! Но мои слова не забывай
тоже! – и отпустил Светку.
Светка заплакала, отпустив голову, пошла в сторону своего дома.
Колян надеялся, что его слова заставят одуматься Светку, но этого
оказалось мало, она всё равно избегала его. А один раз, при очередной встрече
сказала, что любит Митю. Колян это не устраивало. Ему нужна была она
полностью. Помехой снова становился этот щегол. Тогда, он, поменял свою
тактику. Стал милым, внимательным, делал для неё всё в пределах разумного.
Пока
