предложениях изложил суть. Леонид Ильич задумался, похмыкал, осмысливая полученную информацию, и, приняв решение, махнул рукой.
— Действуйте, можешь считать, гхм, мою поддержку вы получили.
— Спасибо, Леонид Ильич, мы оправдаем ваше доверие, — клятвенно пообещал Щелоков.
Скрипнула дверь. В кабинет заглянула домработница.
— Леонид Ильич, приехал Семен Ильич Цвигун. В прихожей ждёт. Можете его принять?
— Пусть, гм, зайдет, — разрешил Брежнев.
Через минуту дверь тихо приоткрылась. В кабинет заглянул лысеющий полный мужчина.
— Леонид Ильич, можно?
— Заходи, Семен Кузьмич, — разрешил Брежнев.
Цвигун решительно шагнул вперед, аккуратно прикрыв за собою дверь. Вблизи он поражал своими габаритами ещё больше. Просто человек-гора. Брежнев был среднего роста, и имел проблемы с лишним весом. Но на фоне огромной круглой фигуры первого заместителя председателя КГБ, генсек казался худощавым мальчишкой.
Брежнев сердечно обнялся с Цвигуном, душевно расцеловав смущенного Семена Кузьмича в обе щеки, что вызвало секундную улыбку Щелокова, которую он сразу же погасил, приняв серьезный вид. Первый зам. Андропова и Николай Анисимович обменялись рукопожатиями, после чего генсек взмахом руки пригласил всех присаживаться.
— Слушаю, вас Леонид Ильич, — лицо Цвигуна стало сосредоточенным.
— Семен Кузьмич, гхм, Николай Анисимович тебе все расскажет, — начал Брежнев. — Речь идёт о моем смещении и государственном перевороте, но сначала полистай документы. Времени у нас, хм, в обрез. Но ты обязательно бумаги посмотри. Это, гм, поможет осознать всю, хм, серьезность ситуации.
Генсек подвинул к нему толстую бумажную пачку.
— Хорошо, Леонид Ильич.
Цвигун решительно подвинул к себе документы. Глянул на обложку папки.
— Тут только пометка ГРУ и штамп «Совершенно Секретно» и ничего больше. Кто так документы оформляет? — нахмурился Цвигун.
— Никто, — согласился Щелоков. — Ты, Семен Кузьмич, не на оформление смотри, а на содержание. Расследование проводилось группой оперативников Ивашутина в обстановке абсолютной секретности, по его личному указанию. Материалы официально не оформлялись и через структуры Главного Разведывательного управления Министерства Обороны не проходили. Когда ознакомишься, сам поймешь, почему.
— Ладно, — первый заместитель председателя КГБ, открыл папку, поворошил груды бумаг соединенных скрепками. Взял листы с допросом Калугина, вчитался, перелистывая страницы. Брови Цвигуна изумленно приподнялись, глаза расширились, на лицо медленно наползла багровая краснота.
— Калугин же вроде погиб при задержании? — удивился он, перелистывая допрос.
— Как видишь, не погиб, — улыбнулся Щелоков. — Его в парке захватили у замаскированного контейнера с материалами для передачи американцам. Это факт. А гибель — инсценировка, организованная в рамках проводимой ГРУ операции. Чтобы остальных предателей не вспугнуть раньше времени.
— Допустим. Но почему не уведомили Следственный отдел и Генпрокуратуру? — хрипло поинтересовался Цвигун. — Это дело в их компетенции.
— А вы дальше почитайте, что Калугин рассказывает о составе заговорщиков, и сами всё поймете, — любезно предложил Щелоков.
— Ладно, — сквозь зубы прошипел Цвигун и погрузился в чтение.
Спустя пять минут он отодвинул документы и заявил:
— Это пока бездоказательно. Я сам такие бумажки тоннами печатать могу. Всё нужно тщательно проверить. Цена ошибки слишком велика.
— Вот здесь всё зафиксировано, — Щелоков решительно придвинул три видеокассеты — Можем любую на выбор посмотреть, чтобы вы убедились.
— Допрос Калугина поставьте, — бесцветным голосом попросил Цвигун.
— Хорошо, — кивнул министр, подхватил кассету с надписью «Калугин» и вставил её в приемник видеомагнитофона. Кассета плавно погрузилась вовнутрь. Аппаратура заиграла огоньками, серая рябь сменилась черным квадратом.
Щелоков щелкнул пультом ДУ, и на экране появился Калугин. Цвигун молча слушал его допрос, сверяясь с протоколом. Через десять минут Семен Кузьмич расстроено махнул рукой.
— Всё, у меня пока вопросов нет. Выключайте.
Министр нажал на кнопку, и на экране снова замельтешили серые точки.
— И что, я должен сделать? — спросил Цвигун. — Арестовать Андропова и других фигурантов?
— Поучаствовать в нашей оперативной комбинации, — улыбнулся Щелоков. — Сейчас сюда едет Чазов. Я с ним буду работать. Ваша задача — поддержать меня. А после того, как мы разберемся с Андроповым, взять управление в свои руки.
Опять заглянула Мария Андреевна.
— Охрана звонила. Приехал Евгений Иванович Чазов. Говорит, таблетки вам привёз от бессонницы.
— Пусть заходит, — разрешил Брежнев, повернулся к Щелокову и усмехнулся:
— Всё как ты, гм, и говорил.
— Вот и отлично, — ухмыльнулся Николай Анисимович. — Значит, всё идёт по плану. Леонид Ильич, рядом с вами постоянно находится Владимир Тимофеевич Медведев. Как считаете, ему можно доверять?
Брежнев задумчиво почесал щеку.
— Можно, — наконец ответил он. — Вова давно рядом, уже, хм, почти член семьи. Он не предаст.
— Тогда пусть здесь тоже поприсутствует. Лишние глаза и руки нам не помешают.
— Скажи Марии Андреевне, пусть попросит Медведева зайти. Он где-то рядом должен быть.
— Хорошо, — кивнул министр.
Открыл дверь и вышел.
Через десять секунд Щелоков вернулся.
— Сейчас придёт.
Первым в кабинете появился Чазов. Оценил состав присутствующих, поздоровался со всеми и спросил у генсека:
— Леонид Ильич, если вы заняты, не буду мешать. Я, собственно, только таблетки передать заехал. Вы же жаловались, что спите тяжело, вот я вам нашу последнюю разработку захватил. Это тот же нембутал, но более новый вариант. Он должен вам помочь. И кошмары прекратятся, и спать крепче будете.
Тихо зашел огромный Медведев, пожал руки Цвигуну и Щелокову и деликатно замер, дожидаясь пока генсек закончит с Чазовым.
— Давайте ваше лекарство, — протянул ладонь Брежнев.
Главный «кремлевский врач» вытащил из кармана пластинку таблеток, и передал генсеку.
— Замечательно, — усмехнулся Щелоков. — А вы ведь Евгений Иванович, что самое удивительное, правду сказали. После приема этой отравы, Леонид Ильич точно никаких кошмаров видеть не будет и уснёт очень крепко. Только забыли уточнить, что вечным сном.
— Не понял вас, Николай Анисимович, — Чазов вздрогнул, побледнел и инстинктивно сделал шаг назад. — О чем вы?
— Я говорю о том, Евгений Иванович, что эти таблетки не обычные. В них добавлены вещества, вызывающие резкий скачок давления. С учетом того, что Леонид Ильич еще в Молдавии перенес инфаркт, а потом пару сердечных приступов, прием хоть одной из них, его убьет. Вы это знаете и рассчитываете на такой результат.
— Что вы такое говорите? — пробормотал Чазов, — Как вы смеете…
— У вас даже руки трясутся, — перебил его министр. — Сейчас мы вас заключим под стражу, а потом заедем на Петровку. Зафиксируем вещественное доказательство, снимем показатели свидетелей. В присутствии Семена Кузьмича проведем экспертизу. Можем её продублировать в других лабораториях, например, Минздрава. И если мои слова подтвердятся, а я и вы знаем, что они подтвердятся, пойдёте вы под суд, гражданин Чазов. И отвертеться вам не удастся. На вас уже соучастники дали показания.
— Какие соучастники? — проблеял врач. Его щека предательски дернулась, руки задрожали ещё сильнее.
— На следствии расскажут, — злорадно ухмыльнулся Щелоков. — Жаль, это знание вам не пригодится. Учитывая статью обвинения, радовать мир своим существованием вы будете
