— Кстати, о пончиках. Когда вы ели в последний раз?
Девушка наморщила лоб.
— В самолете, наверное, — ответила она. — Нет, там в кафе, как раз перед тем, как пропала сумочка. Но у меня было столько забот…
— Переживаний, связанных с Дэвидом, — подсказал Кенит.
Эва бросила на него яростный взгляд.
— Я ведь уже говорила вам — моя личная жизнь касается только меня. Не понимаю, почему вас так интересует, часто или редко я думаю о Дэвиде?
— Интересует, если от этого вы перестали есть. Голодающая домоправительница меня не устраивает.
— А я и не напрашивалась к вам в работницы, — выпалила Эва.
Кенит одарил ее лукаво-приторной улыбкой.
— Я исповедую тот принцип, что надо следить за состоянием моих работников, как моральным, так и физическим. Итак, вы сильно голодны?
— Умираю с голоду, если хотите знать, — сердито ответила девушка.
— Ужасно, наверное, быть настолько влюбленным, что забываешь поесть, — задумчиво произнес Кенит. — Ну, не волнуйтесь, я подробно изложу ему в телеграмме, как вы по нему сохнете.
У Эвы перехватило дыхание.
— В какой еще телеграмме?
— В той самой, которую я собираюсь послать бедному заброшенному жениху.
— Не посмеете! — возмутилась Эва.
— Почему же? — Кенит бросил на нее озорной взгляд. — Вам, очевидно, наплевать, но я не могу позволить, чтобы человек так сильно волновался из-за вас. Я сообщу ему, что вы остановились у меня, что я вас опекаю днем и ночью и беспокоиться ему решительно не о чем.
Голос Кенита был насмешливый, а угроза — слишком реальной. Эва облизнула сухие губы.
— Вы не посмеете! — снова повторила она, уже зная, что от этого человека можно ждать чего угодно.
— Увидите, — ответил он. — Конечно, я мог бы еще и приукрасить, ну просто чтобы жених слегка поревновал. Например, сообщить, как вы уютно устраивались около меня на диване, как мы целовались поутру. Это-то повысит ваши шансы, а его сразу укротит. И не будет больше ссор.
— Вы считаете меня стервой, да? — подавленно спросила Эва.
— Разве я так сказал? — с невинным видом поинтересовался Кенит.
— А разве дело в словах? — возразила она. — Вы думаете, я специально заставляю Дэвида страдать, сбежав сюда после какой-то глупой размолвки? Так?
— А есть и другое объяснение?
Эва бросила на спутника хмурый взгляд.
— Есть. И его я вам не дам.
— Как вам угодно.
— Обычно я так и поступаю, — отрезала она.
Кенит приподнял бровь.
— Не могу сказать, что я этого не заметил.
— Как бы здорово было спихнуть вас с лошади, — прошипела девушка.
— Не советую, — рассмеялся он. — Вы так мало ели в последнее время, что у вас, наверное, не хватит сил даже слезть с собственной кобылы. А хорошо бы сейчас бифштекс, а?
— Не дразните меня, — простонала Эва. — Я же знаю, что у вас нет с собой еды. Разве что вы держите ее под шляпой.
— Под шляпой, мисс, я держу только голову. А вот некоторые, похоже, частенько ее теряют.
Эва не успела ответить — где-то совсем рядом раздались голоса, и, что было куда важнее, нос безошибочно различил запах жареного мяса.
— Еда… — вдохнула она дразнящий аромат. — Как вы думаете, у тех, кто устроил пикник, найдется для нас лишний кусочек?
— Надеюсь, — ответил Кенит. — По запаху, похоже, мы как раз вовремя. Едем!
Он махнул рукой, зовя за собой спутницу, и потрусил по пятнистой от солнечных бликов лесной дороге…
На просторной лесной поляне был загон, и у одного из изгородей стояли на привязи лошади. А чуть поодаль в небо поднималась голубоватая струйка дыма. Вокруг костра суетились люди, щелкая камерами и шумно восхищаясь окружающей природой. У большой переносной жаровни хлопотала симпатичная девушка в джинсах и клетчатой рубашке.
— Кто они? — спросила Эва, внезапно смутившись, когда вся компания обернулась и уставилась на них с Кенитом.
— Туристы, — ответил он. — Едут по старой индейской тропе, а сейчас остановились на ланч.
Высокий, уверенного вида мужчина подошел к Уолкеру.
— Привет, босс. Вы как раз вовремя, бифштексы почти готовы.
— Отлично, Джонни, — кивнул Кенит. — Мы умираем с голоду. — Он спешился и подошел к Эве. — Спуститесь или будете есть, сидя верхом?
— Босс? — ошеломленно повторила девушка. — Этот человек назвал вас боссом.
Она начала слезать с лошади, но тут сильные мужские руки обвили ее за талию и опустили вниз.
— Это что-то меняет? — спросил Кенит, приблизив губы к ее лицу.
— Вы ввели меня в заблуждение.
— Вы сами себя ввели в заблуждение, — поправил он, все еще держа ее.
— Отпустите меня, — произнесла девушка, ощущая, как сильно забилось у нее сердце. — Я вполне способна сама слезть с лошади… босс.
Мясо было восхитительное.
— Великолепно, — проговорила Эва, съев два бифштекса. — Неудивительно, что люди платят сотни долларов, чтобы приехать сюда отдохнуть.
Кенит посмотрел на нее с притворным ужасом.
— Вы хотите сказать, в Чикаго не осталось еды?
— Я хочу сказать, второго такого места нет, — мечтательно ответила она, откидываясь на согретый солнцем камень. — Такая красота!
Уолкер окинул взглядом высокие сосны и покрытые снегом вершины гор.
— Да, — ответил он, — душа радуется.
— А воздух, — продолжала восхищаться Эва, — такой чистый. И вызывает зверский аппетит.
— Рад слышать, — протянул Кенит. — Значит ли это, что теперь вы будете сокрушаться по Дэвиду только в перерывах между едой?
Девушка вскочила с камня.
— Вы всегда так гнусно ведете себя с людьми, с которыми едва знакомы?
Уголки рта Кенита дрогнули.
— Я хотел бы дать вам один совет, мэм…
Однако, какой совет ей предстояло услышать, осталось неизвестным, так как подошла молодая незнакомка, готовившая еду. Она бросила на Эву равнодушный взгляд и повернулась к Уолкеру.
— Ты можешь уделить мне минутку, милый? Это крайне важно.
Кенит отошел, затеяв беседу с симпатичной блондинкой. Он непринужденно обнял ее за плечи, и то, как девушка приподнялась на цыпочки и поцеловала его, внезапно вызвало у Эвы приступ ревности; ей захотелось стукнуть кого-нибудь, лучше всего своего клиента, прямо по носу. А Кенит уже шагал по направлению к ней, широко ухмыляясь, и Эве оставалось только стиснуть зубы. Она отвернулась, наблюдая, как туристы садятся на коней, громко смеясь над собственными неуклюжими попытками одним прыжком забраться в седло.
